– Двадцать шесть десять. Злоба. Дубль первый, – озвучила продюсер сделанную заметку.

Кустистые брови Николая выгнулись, взметнулись вверх, взбугрив лоб пятью глубокими морщинами. Водянистые серые глаза раскрылись и выпучились, обнажив похожую на карту дорог сеть капилляров. Николай принялся шумно дышать, раздувая ноздри. Тонкую нижнюю губу прикусили желтые с гнильцой зубы. С размаху актер стукнул кулаком по стене ближайшей хибары. Сверху посыпались мох и прошлогодние листья.

– Стоп! – Подбежав к нему, режиссер успокаивающе похлопал актера по плечу. – Давайте немного сбавим экспрессию. Мы снимаем не завязку пьяной драки, а внутреннюю злобу на несправедливый мир. Говорить должны глаза. Я понятно объясняю?

Артист воодушевленно кивнул.

– Готовы? Работаем!

Ничего не происходило. Тишину нарушало только далекое гоготание запоздалой гусиной стаи, вытянувшейся клином над простором болота. Денис не отлипал от видоискателя. Тельман замер в выжидающей позе, не сводя взгляда с Николая. Актер, в свою очередь, стоял без движения и, не мигая, гипнотизировал объектив. В этот момент зашуршала рация.

– Прием-прием-прием! Куда тут надо жать-то?! Прием! Меня кто-нибудь слышит? – Высокий голос Эммы вторгся в немую сцену.

Саша вздрогнула от неожиданности. Тони ухмыльнулся. Яровой раздраженно отпрянул от камеры.

– Ну как, получилось? – ожил Николай и с радостным ожиданием уставился на режиссера.

– Что именно должно было получиться, Коля? – Дэвид уже в третьем кармане искал не прекращающую шуршать рацию.

– Ну, злобный взгляд. Я же буквально прожигал зрачками камеру, верно ведь, парни?

– Э-э-э-э, – протянул Денис, но Дэвид пресек его взмахом руки опытного дирижера.

– Пятиминутный перерыв. После продолжим отрабатывать злобу. Николай, задача соединить взгляд, мимику и жесты. Настройтесь пока, а я пообщаюсь с музой. Эммочка, прием, – проворковал Тельман в наконец-то вытащенную рацию.

– Ой, Дэвид, у тебя такой красивый голос, – прерываясь то ли на придыхания, то ли на помехи, проворковала рация.

– С твоим ему не сравниться, звезда моя! – не менее слащаво ответил режиссер.

– Прием. В конце связи надо говорить «прием»! – гаркнул в свою рацию Яровой.

– Ой, Дэнни, а ты нас слышишь? – Алекс, даже не видя, представила, как Эмма недоуменно хлопает глазами.

– Это рация, а не мобильный. Тебя все болото слышит. Прием! – Денис с такой силой сжал аппарат, что продюсер испугалась за сохранность оборудования.

– А-а-а-а, – пискнула рация и замолчала.

Дэн и Дэвид уставились на динамик. В ожидании режиссера читалось предвкушение, надежда на скорую радость и придурковатое бесконтрольное счастье, в то время как ассистент оператора с трудом скрывал раздражение и злобу.

– Можно подумать, фокусница в сговоре с главным иллюзионистом. – Тони негромко привлек Сашино внимание. – Смотри, Коля отрабатывает трюк с исчезновением, пока Эмма отвлекает внимание.

Глянув в указанном направлении, Алекс успела увидеть, как, воровато озираясь, актер скрывается внутри старой бани.

– Прием, – вновь ожила рация, – я сейчас приду. Прием. Теперь правильно? Прием. Но я еще не закончила. Прием. А теперь закончила. Прием.

Антон хмыкнул в кулак. Продюсер закатила глаза. Денис бросил на режиссера взгляд, полный бессильной ненависти, но Тельман не замечал никого вокруг.

– Жду тебя, у нас как раз перерыв.

– Дэви, ты, наверное, проголодался. Я приготовила клубный сэндвич. Прием.

– Да у нас тут гастрофестиваль британской кухни! – хмыкнул рыжий. – Мне, пожалуйста, фиш энд чипс и бутылочку «Гиннесса». Сань, а ты что будешь?

– Я бы выпила виски. А лучше джин. Без тоника, – обреченно вздохнула Алекс.

* * *

Полчаса назад Николай скрылся в развалинах бани, сославшись на потребность настроиться на роль в одиночестве. Коллеги перерыву были только рады, но Алекс докуривала уже вторую сигарету, не сводя глаз с темного дверного проема.

– Коля, ты там живой?

– Да-да, – донесся хриплый ответ.

– Отстань ты от человека, может, его там нужда какая одолела.

Куликов примирительно протянул ей завернутый в фольгу бутерброд, но Саша скривилась:

– Эмма для Дэвида готовила. Не стыдно твоей прожорливой утробе объедать режиссера?

– Ты недооцениваешь девочку. Она для всех постаралась, и, кстати, весьма недурно. Додумалась их прямо в фольге на печке прогреть. Сыр расплавился, хлеб поджарился и пропитался. Ешь давай, пока не остыло. – Тони буквально ткнул в Сашин нос кусок ароматно пахнущего сэндвича. – Кусай, – скомандовал он и добавил: – Кулик плохого не посоветует, тем более что пробу я уже снял.

С другой стороны виднелись следы укуса. Все еще недоверчиво продюсер принюхалась. Аромат и вид разжигали аппетит и обильное слюноотделение. Желудок требовательно заурчал. Антон не сводил с Саши повелительного взгляда. Стоило девушке облизнуть верхнюю губу, как оператор воспользовался мгновением и сунул ей в рот хлеб с сыром. Отворачиваться или отбиваться показалось Алекс глупым, кроме того, есть реально хотелось. Откусив немалый кусок, продюсер с удивлением нашла бутер действительно вкусным.

– Фо там? – с набитым ртом спросила она, и Антон неодобрительно покачал головой.

– Прямо кружок «Хочу все знать». Молча есть тебя не учили? – Но, поймав тяжелый взгляд Александры, сжалился: – Я определил соленые огурцы, тушенку и…

Тут Саша откусила еще кусок и почувствовала, как по подбородку потек соус.

– …и аджику.

Большой палец Тони осторожно стер каплю, скользнув по нижней губе. Не отрывая от Саши взгляда, оператор поднес ладонь ко рту и слизнул красноватую заправку. В изумрудных глазах вспыхнули озорные искры.

Не дожевывая, Алекс проглотила все и чуть не подавилась.

– Сильно проголодалась.

С вкрадчивым шепотом Антон вновь приблизил бутерброд к ее губам, и Саша потянулась за добавкой, но рыжий резко отодвинул руку, заставляя Алекс шагнуть ближе.

– Тони, на нас же смотрят! – зашипела она, ощутив ладонь Куликова на своей талии.

– Не льсти себе – мы скучны и неинтересны. Коля засел в хибаре, Эмма строит глазки Дэвиду, Тельман не сводит взгляда с актрисы, а Дэн пытается испепелить их обоих силой мысли. Да и если обратят на нас внимание, то что увидят?

– Как продюсер нагло отбирает у оператора-постановщика последний кусок хлеба! – И Алекс, схватив двумя руками ладонь Куликова с зажатым сэндвичем, вцепилась в хрустящую булку зубами.

– Ай-ай-ай! – шутливо запричитал здоровяк. – Ты откусила мне полпальца!

И быстро запихнул в рот все, что удалось спасти от прожорливой Александры.

– Тони, ты весь в крошках. – С улыбкой Саша наблюдала, как оператор демонстративно тщательно пережевывает добычу.

– Так стряхни.

И Алекс провела кончиками пальцев по жесткой рыжей бороде, смахнула частички еды с края усов и задержалась на колючей щеке. Губы оператора расползлись в широкой улыбке, и она тепло улыбнулась в ответ.

– Ну, товарищи, я готов к большому кино. – На