Выходить из дому в прохладу раннего утра Эмма отказалась. Актриса сделала максимально озабоченное лицо и принялась усердно прибираться. На предложение режиссера посмотреть на съемочный процесс фея домашнего очага по-кошачьи фыркнула и мягко провела кончиками пальцев по плечу Дэвида:

– Не беспокойся, я не буду скучать. Наведу уют, приготовлю нам вкусный ужин.

Дэвид идиотски улыбнулся. Алекс закашлялась. Дэн громко заскрежетал зубами. Тони прихватил со стола пару свертков и уже с порога бросил актрисе:

– Ты, главное, не перетрудись. А то мы привыкнем к хорошему и пригласим тебя в буфетчицы. Верно говорю, а, товарищ продюсер?

– Товарищ Кулик вообще очень много щебечет, – отшила Саша, выходя следом за оператором и уже за дверью добавила: – Ты нашего отравления хочешь или голодной смерти? Если она и дальше продолжит путь к сердцу Тельмана через желудок, наши скудные запасы провианта падут жертвой сомнительного кулинарного таланта. Послушаю я, как ты запоешь, когда жрать станет нечего.

– Любишь ты, Сашенька, нагнетать обстановку. На черный день у нас в распоряжении целый погреб и гора даров от хлебосольных жителей. Вряд ли Эмма настолько бездарна, чтобы испортить все.

– Поверь мне, реальность еще сможет тебя удивить.

Саша легко поспевала за широкими шагами Тони. Далеко позади неспешно топали, о чем-то переговариваясь, Денис, Николай и Дэвид.

– Пока в этой поездке перевес в сторону приятных неожиданностей. – Зеленые глаза зыркнули весело, и сердце Алекс екнуло от прозрачности намека.

В этот раз съемочной площадкой стал остов сельской бани. Две облупившихся от времени печных трубы высоко выступали над обвалившейся внутрь деревянного сруба крышей.

– Хорошая банька была, – задумчиво протянул Николай, касаясь замшелых стен.

Внезапно тело его обмякло, руки безвольно повисли, ноги подкосились, и актер рухнул на колени. Фигура мужчины сгорбилась, точно складываясь внутрь, голова качнулась, роняя подбородок на грудь, лоб уперся в старое мшистое бревно. Алекс стремительно рванула к Николаю, лихорадочно вспоминая, какие лекарства есть в походной аптечке и как оказывать первую помощи при сердечных приступах. Добежав за пару секунд, Саша аккуратно тронула опущенное плечо и тут же встретила живой довольный взгляд.

– Ну как, получилось? – Николай уже поднимался, отряхиваясь, глядя на продюсера в явном ожидании одобрения.

– Что именно? – Недоумевающая Алекс все еще держала актера за руку.

– Ртуть. Все тело течет, переходя из обычного состояния в жидкое. Актерское упражнение такое. Настраиваюсь на роль.

– Неньютоновскую жидкость играть собрался?

– Чего? – пришел черед удивляться сельскому лицедею.

– Проехали. На будущее – предупреждай о подобных перформансах. Иначе у меня нервы перейдут из одного состояния в другое. А это мало кому понравится, гарантирую.

– Ну вряд ли ты в гневе страшнее моей жёнки. От нее вся деревня стонет, вот буквально вчера… – тоном опытного балагура начал было Николай, но уперся в пламенеющее железо Сашиного взгляда.

– Ну хорошо-хорошо, ты главная. Внимание, сейчас будет спагетти! – Перед лицом Алекс взметнулись красные ладони с хаотично дергающимися сосисками пальцев. Продюсер отпрянула.

– А ну-ка дыхни! – подозрительно потребовала она и уловила тонкие нотки перегара в интенсивной мяте актерского выхлопа. – Пил?

– Сашуль, ты что! Я же ответственный работник. Должно быть, после вчерашнего еще не выветрилось. – Коля смотрел искренне и заискивающе улыбался.

Александра недоверчиво кивнула:

– Готовься, скоро начнем снимать.

Легкой пружинистой походной к ним спешил Дэвид.

– Николай, пока хороший свет, сделаем пару проходок и крупных планов. Монолог главного героя запишем после обеда. Ваша задача…

Оставив режиссера давать указания актеру, Алекс отправилась проверить парней. На вихрастой рыжей шевелюре красовались наушники – Куликов проверял микрофон. Дэн с озабоченно-деловым видом то воздевал глаза к светлеющему небу, то припадал к видоискателю камеры. В очередной раз передвинув штатив, Яровой вопросительно глянул на Тони, тот в ответ поднял большой палец.

– Парни, готовы? Композиция такая: из-за угла бани выходит Коля. Ведем его до третьего покосившегося столба на общем плане. Затем снимаем крупняки – нужно набрать весь спектр эмоций – надежда, радость, злоба, боль, грусть, обреченность, принятие и покой. После каждой отбиваемся, чтобы мы с Куликом на монтаже не сдохли. – Вернувшийся режиссер отдавал приказания. – Алекс, у нас есть что-нибудь подходящее на роль хлопушки?

– Есть, но ты ее ужин готовить оставил, – съязвила продюсер. Тельман глянул на нее раздраженно, и Алекс смягчилась: – Банданой своей помашу, она красная, пойдет?

И стянула с шеи алый хлопковый платок.

– Названия и номера дублей ты на нем вышивать будешь? – Голос Дэвида сочился ядовитым скепсисом, и Саша со вздохом подумала, какой же занозой временами бывает ее детский приятель.

– Не нравится, как я платком машу, озадачь Дэна. Вести съемочные листы – его прямая должностная обязанность.

– Чего вести? – Яровой непонимающе уставился на режиссера с продюсером.

– Видишь? – Саша впилась в Тельмана победным взглядом. – Наш ассистент оператора слыхом не слыхивал ни о каких листах.

И, уже обращаясь к Денису, добавила:

– Расслабьтесь, юноша. Господин режиссер решил в большое кино поиграть, переизбыток кислорода на свежем воздухе вызвал приступ мании величия.

– Алекс, ты о чем? – Парень никак не мог уловить суть перепалки.

– Дэн, ты кассеты после съемки подписываешь? – встрял в разговор Тони.

– Ну да, пишу дату, время, номер и что снимали.

– Молодец, – одобрил Куликов, – вот съемочный лист почти то же самое, но подробнее и, когда на пленку снимаешь, обязателен. Вы на студии у себя материалы так не расписываете?

– Зачем? – удивился Дэн. – Репортеры потом сами все по таймкодам разбирают. Нам за писанину не платят.

– И тут не заплатят, но записывать кому-то придется. Правда, Сашенька? – елейно сладкая ехидна ласково подхватила продюсера под локоть. – Ты же не откажешь своему любимому режиссеру в этой ничтожной просьбе? – И Дэвид уставился на нее просящим немигающим взглядом.

– Готова приступить к роли секретарши, призывно машущей красным флагом! – Алекс шуточно салютовала, внутренне проклиная себя за сговорчивость. – Тельман, надеюсь, ты понимаешь, что теперь не расплатишься?

– Александра Игоревна, я торжественно клянусь, твое имя будет названо первым в благодарственной речи, когда на Аллее славы засияет моя звезда! – И режиссер припал губами к тыльной стороне Сашиной ладони.

Вырвав руку и демонстративно вытерев ее о штаны, Алекс скомандовала:

– Хватит точить лясы, лодыри и лоботрясы!

– На этой поэтической ноте, пожалуй, начнем. На исходные! Готовность три минуты! – заорал Тельман удивительно мощным для такого хиляка голосом.

Прогулка на фоне деревенского