Я ускоряю шаг по переполненной улице, пытаясь пробиться сквозь хаос позднего вечера. Люди спешат в пабы, другие — к своим семьям. А я, с другой стороны? Я иду прямо в наркопритон.

Ладони потеют тем сильнее, чем ближе я подхожу к указанному адресу. Сумка на руке словно весит килограммы, хотя она не такая уж и тяжелая.

Мимо проходят двое полицейских, болтают и смеются. Первая мысль: замереть. Вторая мысль: бежать, черт возьми. К счастью, я не делаю ни того, ни другого. На это уходит вся моя сила воли, но я сглатываю и делаю вид, что принадлежу к счастливой толпе.

От мысли, что я распространяю наркотики, под прикрытием или нет, мне становится плохо. Я поглаживаю свой браслет, стараясь сохранять спокойствие.

Бросив незаметный взгляд по сторонам, я достаю телефон и набираю номер Лиама. Я уже звонила ему раньше и ввела в курс дела.

— Я прямо за тобой, — говорит он, как только отвечает. — Не оглядывайся, просто продолжай идти. Пока у тебя включен GPS, я смогу тебя отследить.

— Что ты будешь делать, если я проверну сделку? — шепчу я. — Туман здесь нет. Ты не сможешь ее поймать.

— Нет, но я могу поймать получателя, который может указать на своего поставщика.

Звучит как план.

Я кладу трубку и продолжаю наблюдать за окружающей обстановкой. Так немного безопаснее, ведь Лиам меня прикрывает.

Он и Зои — единственные люди, которым я могу позволить это сделать.

Мои шаги становятся более уверенными. Все пройдет хорошо. Лиам поймает контакт Туман, а потом и ее.

Подождите.

Туман не дура, чтобы иметь дело с человеком, который может ее предать.

Мои шаги замедляются, и сумка соскальзывает с плеча.

Черт. Это ловушка!

Она спланировала это, чтобы подставить меня. Эта посылка — идеальный способ узнать, шпионю ли я для полиции.

Сука.

Я выключаю телефон и бросаюсь между толпой людей. Вводить Лиама в заблуждение — не самая лучшая идея, и он задушит меня за то, что я ввязалась в это с головой, но за мной может следить Туман. Если они узнают о Лиаме, мне конец. Хуже того, ему тоже придет конец.

Несмотря на то, что мне не хочется передавать яд из сумки, я должна осуществить сделку. По крайней мере, я завоюю их доверие. Когда они решат, что я безобидна, у меня будет больше доступа к информации. Тогда, возможно, в следующий раз я приведу Лиама к гнезду наркоторговцев.

Я бегу между людьми. Каблуки впиваются в ноги, как иголки. Я огибаю угол, и толпа редеет до нескольких человек. Наверное, потому что я приближаюсь к трущобам. Если бы Туман не настаивала на том, чтобы я пошла в платье и на каблуках, я бы надела что-нибудь спортивное. В этом наряде я даже не могу нормально бить или драться. Может, рыжая ведьма с самого начала так и задумывала.

Место, где будет происходить сделка, — паб, который выглядит прямо как брошюра времен Второй мировой войны. Скарлетт бы понравилась такая мелочь.

На потертой деревянной двери висит табличка «Ремонт», но рабочих не слышно.

Я еще раз касаюсь своего браслета и открываю дверь. Скрип почти заставляет меня подпрыгнуть.

Сердце колотится о грудную клетку, когда я вхожу внутрь.

Я сильная. Я могу это сделать.

Послеполуденный свет проникает сквозь мутные стекла окон, подчеркивая толстый слой пыли на старых деревянных столах и стульях. Стены покрыты оборванными винтажными обоями. В воздухе витает запах сырости.

Я останавливаюсь возле пустого бара. Знакомые места всегда вызывают у меня чувство спокойствия.

— Эй? — голос у меня тоненький.

Да ладно. Мне нужно собраться. Что они могут сделать?

Кроме как убить меня.

Боже. Ввести Лиама в заблуждение было такой плохой идеей. Если я переживу это, он будет тем, кто сдерет с меня кожу живьем.

— Привет? — я зову снова, чуть громче. Я уже здесь. Мне нужно провернуть эту сделку любой ценой.

— Привет, детка.

Я вздрагиваю от знакомого голоса. А когда в поле зрения появляется лицо, у меня сжимаются кулаки.

Человек, который загнал Хейли в угол в переулке. Джонни, если я правильно помню.

Он ухмыляется, и это делает его потускневший шрам еще более уродливым. Его рука в гипсе, другая бездействует. Куртка, в которую он одет, делает его гораздо более упитанным, чем он есть на самом деле. Глаза, полные похоти, оценивают меня с ног до головы. Он останавливается на моем декольте и с отвращением облизывает верхнюю губу.

Похоже, этого придурка нужно сделать импотентом, чтобы он понял урок.

— Слышал, у тебя есть кое-что для меня, — он показывает на мою сумку. — Не думал, что ты придешь. Люблю вздорных женщин. Их гораздо веселее ломать, правда, детка?

Он идет вперед. Я шире расставляю ноги, руки перед собой, ладонями вверх.

— Отвали! — кричу я самым громким и пронзительным голосом. Он травмирован, так что я смогу справиться с ним и согнать эту мерзкую ухмылку с его лица, но что-то в его самоуверенности меня раздражает.

Я пнула его. Он знает, что я могу сделать это снова, так что нет смысла в том, что он недооценивает меня.

— В тот раз было очень больно, детка, — он возвышается надо мной, его глаза становятся стеклянно-голубыми. — Из-за тебя у меня сломано три кости, и я два дня не мог писать без боли.

Он прав.

Но я не ломала ему кости — как бы мне этого ни хотелось. О чем, черт возьми, он говорит?

Мне нужно быть умнее. Эта сделка означает мой официальный шаг в «Ле Салун». Как бы мне ни хотелось заехать Джонни кулаком в лицо, сейчас не время для этого.

Посмотрите, до чего я дипломатичная. Зои бы мной гордилась.

С покорным вздохом я снимаю сумку с плеча и протягиваю ему.

— Вот. Туман передает привет.

Как только он забирает сумку из моих рук, я поворачиваюсь к выходу. Потребность бежать отсюда как можно быстрее пульсирует в моих венах.

Моя голова упирается в большую грудь. Я отступаю назад, широко расставив ноги. В опустевший паб врываются двое буйных мужчин. Лысые головы и массивное телосложение.

О. Черт.

О чем, черт возьми, думала Туман? Она хочет, чтобы я умерла или что-то в этом роде?

Моя спина ударяется о другую грудь. Джонни. Он все еще ухмыляется.

— Пора платить, детка.

— Трое против одного? — я улыбаюсь, а мой взгляд перемещается в сторону, ища