Дверь снова закрывается за ним, отключая свет в коридоре.

Я оглядываю комнату, не совсем уверенная, что сказать Кристиану. Такое чувство, что все мое тело прямо сейчас сковано страхом.

Я пытаюсь сосчитать книги, расставленные на полках, окружающих три стены комнаты, чтобы отвлечься, но сбиваюсь со счета после первой пары.

Лампы отбрасывают тусклый свет на комнату, в то время как восход солнца проникает через окно.

— Как ты держишься? — Голос Кристиана звучит мягко, когда он садится в одно из кожаных кресел напротив меня. — Я знаю, что сегодняшний вечер был напряженным. Прости, что оставляю тебя с Рубеном, но мне нужно было разобраться с человеком, который вломился в дом. Я хотел убедиться, что все улажено должным образом.

— Все в порядке. — Я пытаюсь проглотить комок в горле. Мои руки все еще дрожат, когда я сжимаю кружку чуть крепче. — Это была долгая ночь. Хотя Рубен милый. Он сварил мне кофе и принес одеяло.

— Рубен великолепен. Он моя правая рука. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобится, а меня не будет рядом, тебе следует обратиться к нему.

Между нами повисает долгое молчание, пока события последних нескольких часов проносятся в моей голове.

Все, что я вижу, — это человек с пистолетом, стоящий передо мной.

Я собиралась умереть сегодня ночью. От этой мысли меня пробирает до костей, но в этом я уверена.

Боже, какой жизнью я сейчас живу? Я вышла замуж за человека, который меня похитил. Я только что видела, как он выстрелил человеку в колено, чтобы защитить меня.

Я просто хочу вернуться домой.

— Зои, ты выглядишь так, словно сейчас находишься за миллион миль отсюда. Что происходит? Ты можешь поговорить об этом со мной. Мужчина, врывающийся в мой дом, ненормален, но я не могу обещать тебе, что жизнь будет такой же простой, как та, к которой ты привыкла.

Я ставлю свою кофейную кружку на стол между нами, прежде чем откинуться на спинку дивана.

Кристиан наблюдает, как я подтягиваю колени к груди. Зарывшись поглубже в одеяло, я на мгновение закрываю глаза.

Мое сердце колотится о грудную клетку, когда я думаю о том, что ночь могла бы пройти по-другому.

Когда я открываю глаза, не совсем уверенная, что готова говорить об этом, Кристиан все еще наблюдает за мной. В его взгляде есть мягкость, которая заставляет меня думать, что я могу открыться ему.

Он был ко мне исключительно добр, хотя временами и приводил в бешенство.

— Жить с моей семьей было просто. Мы знали, что с нами может что-то случиться дома, но угроза была маловероятной. Вокруг постоянно было много агентов службы безопасности. Мне не нужно было беспокоиться, потому что я знала, что мой отец и люди, которым он платил, присматривали за мной.

Челюсть Кристиана напрягается, его руки сжимаются в кулаки на подлокотниках кресла, прежде чем расслабиться. — Я собираюсь усилить охрану вокруг дома. Это больше не повторится. Я знаю, ты можешь мне не верить, но я собираюсь обеспечить твою безопасность, пока ты здесь. Я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.

— Ты прав. — Я играю с одной из кисточек на конце одеяла. — На самом деле я тебе не верю. Не знаю, почему я должна. С тобой я чувствую себя в безопасности прямо сейчас, но я не знаю, почему кто-то пришел за мной. Похоже, сбываются мои худшие опасения.

— Мне очень жаль, — говорит он серьезным голосом. — Жаль, что я не предвидел этого, тогда я смог бы лучше подготовить дом. Но это больше не повторится. Здесь ты будешь в безопасности, Зои. Это твой дом.

— Это не очень похоже на дом. — Мой голос срывается, когда я смотрю на него. — Прости. Я знаю, что ты делаешь все возможное, чтобы я чувствовала себя здесь комфортно, но я не знаю, смогу ли когда-нибудь.

Он кивает, понимание вспыхивает в его глазах. — Я знаю. Я бы хотел, чтобы все было не так.

— Ты можешь все исправить. Это ты всё устроил. Ты мог бы развестись со мной и отпустить меня домой. Пожалуйста. Я скучаю по своей семье. Я хочу увидеть свою сестру.

Кристиан встает и подходит, чтобы сесть рядом со мной на диван, когда слезы начинают струиться по моим щекам.

Его рука касается моей спины, прежде чем отстраниться.

Спустя еще мгновение его рука обнимает меня, пока я пытаюсь сдержать слезы.

— Прости. — Я вытираю слезы, даже когда по щекам текут новые. — Это долгая ночь меня достает. Со мной все будет в порядке, если я просто смогу немного поспать.

— Не делай этого. — Рука Кристиана скользит вверх и вниз по моей руке.

Я прижимаюсь к нему, ища утешения в прикосновении, хотя тихий голосок в моей голове говорит мне, что я должна убежать от него.

— Чего не делать? — Я икаю, мои щеки краснеют.

Я ненавижу, что вот так распадаюсь на части перед мужчиной, которого едва знаю.

Моим маме и папе было бы за меня стыдно, если бы они увидели это. Они учили меня сохранять хладнокровие, даже когда наступали тяжелые времена. И вот теперь я здесь, опираюсь на незнакомого человека и плачу у него на плече.

— Не принижай свои чувства, чтобы уступить место чьим-то другим. Если тебе хочется плакать, продолжай плакать. Может, я и не лучший утешитель, но я вырастил свою младшую сестру. Я могу справиться с некоторыми слезами.

Я наблюдаю за ним мгновение, видя только честность, сияющую в его глазах. — Я хочу домой. Я скучаю по своей семье. Я хотела бы снова оказаться там, с ними.

Он вздыхает, его рука замирает на моей руке. — Я не могу отвести тебя обратно к ним прямо сейчас. Поверь, мне эта ситуация нравится не больше, чем тебе. Обещаю, что вот веду тебя к ним, как только смогу.

— Откуда мне знать, что ты собираешься сдержать свое обещание?

Кристиан пожимает плечами. — Я не знаю. Тебе просто придется принять решение, доверять мне или нет.

В его устах это кажется таким простым, как будто нет дюжины других факторов, влияющих на то, могу ли я ему доверять.

Пока я сижу там, оглядывая библиотеку, я пытаюсь прийти к решению насчет Кристиана, но не могу.

Возможно, он защитил меня сегодня вечером, и я всегда буду благодарна за это, но он все еще мужчина, который вынудил меня выйти за него замуж.

— Могу ли я как-нибудь увидеться со своей сестрой? Кроме встречи в баре после выступления? Могу ли я пойти навестить ее?