— Кто это? — Спрашивает Рубен, сдвигая очки на макушку и протирая глаза. — Мне следовало надеть чертовы контактные линзы, прежде чем мчаться сюда.

— Теперь ты знаешь, что делать в следующий раз.

Я наклоняюсь, чтобы обыскать мужчину на предмет оружия. Когда я ничего не нахожу, я вырубаю его и перекидываю через плечо. — Пока не знаю, кто он. Но скоро узнаю.

Рубен улыбается и кивает, направляясь к выходу из комнаты. Он отправляется на поиски Зои, в то время как я направляюсь к скрытому лифту, который ведет в подвал.

Мужчина стонет, когда я опускаю его на пол лифта и ударяю пальцем по кнопке.

Поездка вниз проходит тихо, но я чувствую нарастающее напряжение. Я почти чувствую запах страха, исходящий от этого человека. Я даю ему пощечину, чтобы разбудить.

— Знаешь, тебе действительно не следовало вламываться в мой дом. Я не люблю незваных гостей. Черт возьми, я думаю, что они отбросы общества. Ты скорее будешь наживаться на чужом труде, чем сделаешь что-то для себя.

Мужчина стонет и пытается забиться в угол лифта, когда открываются двери, как будто это может как-то защитить его.

— Ты не должен усложнять ситуацию больше, чем нужно. — Я хватаю его за лодыжку поврежденной ноги и вытаскиваю из лифта.

Он кричит, когда я тащу его по бетонному полу на середину звуконепроницаемой комнаты.

Остальная часть подвала находится через дверь справа от меня. Снаружи это выглядит как обычный подвал, заставленный коробками с вещами, которые мне не нужны прямо сейчас, но могут понадобиться в будущем.

Дверь спрятана — секрет, о котором знают лишь немногие. Это то место, куда я веду людей, когда мне нужны ответы.

— Итак, — говорю я, подходя к ряду ножей, висящих на стене. — Ты можешь сделать это проще для себя. Ты можешь либо рассказать мне то, что я хочу знать, либо я превращу тебя в человеческое одеяло. Это тоже не самый приятный процесс. Я пока не очень хорошо умею нарезать ровные квадратики на кожуре, но у меня получается довольно неплохо.

Я стараюсь как можно больше отключаться от того, что мне приходится делать.

Я ненавижу эту сторону себя — ту, которая способна на такую жестокость. Это было вбито в меня в юном возрасте и продолжало расти по мере того, как я становился старше.

Мой отец часто заявлял, что лидер картеля — ничто, если он не жесток.

Это то, что я пытался изменить с тех пор, как пришел к власти. Я надеюсь, что Камилла продолжит менять это, когда придет к власти.

— Начнем с чего-нибудь простого. — Я хватаю со стены свернутую веревку. — Я собираюсь привязать тебя к стулу, чтобы ты не слишком извивался, когда я буду резать тебя. Пока я буду это делать, ты можешь сказать мне свое имя, и кто тебя послал.

Мужчина смотрит на меня, его глаза сужаются, а зубы скрипят. — Пошел ты.

Я хихикаю и хватаю его за руку, поднимая и усаживая на стул.

Он не пытается сопротивляться, когда я его связываю.

Умный человек. Я бы только причинил ему больше боли, если бы он попытался драться.

— Как я уже говорил, это может пойти одним из двух способов. Первый — ты расскажешь мне то, что я хочу знать, и я быстро убью тебя. Второй, тебе захочется разыграть из себя большого мачо и отнять у меня время. Если ты выберешь второй вариант, знай, что я не собираюсь тратить на тебя время, поэтому я бы подумал, какой вариант причинит тебе меньше боли, прежде чем ты примешь свое решение.

Я пожимаю плечами. — Теперь мне все равно, что ты выберешь. Просто к твоему сведению, нет такого варианта, при котором я не причинил бы тебе боль или ты остался бы в живых.

Я заканчиваю связывать его и, воспользовавшись моментом, встаю у него за спиной, все еще держа дрожащие руки.

Все мое тело словно воюет само с собой, когда я возвращаюсь к стене с ножами и беру скальпель, идеально подходящий для точных порезов.

Я ненавижу то, что мне приходится делать. Я ненавижу то, что мне приходится это делать. Но что я ненавижу больше всего, так это знать, что этот ублюдок был в комнате Зои.

Он мог причинить ей боль. Похитить ее.

Я должен донести свое послание предельно ясно. Приди за моей женой, и ты умрешь.

— Я ни хрена тебе не скажу.

Посмеиваясь, я провожу скальпелем по его лицу ровно настолько, чтобы оставить линию от брови до челюсти. — Ты уверен, что это твой выбор? Я хочу, чтобы между нами все было просто, но если ты не собираешься мне ничего рассказывать, тогда нам придется выбрать второй вариант. А второй вариант выводит меня из себя еще больше.

Кровь стекает по его лицу, когда он качает головой.

Страх светится в его глазах, когда я делаю ему такую же отметину на другой стороне лица.

— Зачем ты здесь был?

Прежде чем дать ему шанс ответить, я отрезаю ему кончик пальца.

Он кричит, и звук замирает, как только ударяется о звуконепроницаемые стены.

— Кричи, сколько хочешь. Там нет никого, кто может тебя услышать.

— Женщина. — Он задыхается, когда смотрит на кровь.

— Жалко. — Я провожу еще одну черту по его лицу. — Все, что потребовалось, это потерять кончик пальца, чтобы заставить тебя заговорить. Если бы мои люди были так же слабы, как ты, я бы убил их за это.

Мужчина хнычет, когда я провожу кончиком лезвия по изгибу его уха.

Он пытается отпрянуть от ножа, но деваться некуда.

Мышцы моей челюсти напрягаются, когда я подумываю о том, чтобы убить его сейчас.

Я знаю, кто пытается добраться до Зои. Только один человек, кроме самых близких мне людей, знает, что она здесь.

Однако я должен кое-что подчеркнуть. Мне нужно отправить сообщение. Именно так поступил бы любой другой лидер на моем месте.

Я должен дать понять, что те, кто врывается в мой дом и пытается забрать то, что принадлежит мне, заплатят за это.

— А кто послал тебя за ней? — Я прижимаю кончик лезвия к мочке его уха.

Он качает головой, острие царапает его кожу,

Кровь стекает сбоку по его шее, когда он смотрит в землю.

— Последний шанс, прежде чем я отрежу тебе ухо. — Я приставляю нож к его уху. — Кто послал тебя сюда?

— Джереми Редфорд.

Я вздыхаю, качая головой, и присаживаюсь перед ним на корточки. — Это действительно было не так сложно, не так ли? Все, что