Боже, как хорошо было бы принадлежать ему.

Прекрати это!

Я пригибаюсь, чтобы сесть в машину, и скольжу по кожаному сиденью. Он следует за мной и закрывает за собой дверь, в то время как водитель нажимает кнопку, чтобы поднять перегородку между передним и задним сиденьями.

— Не потрудишься рассказать мне, что ты здесь делала сегодня вечером? — Спрашивает Алессио, его рука лежит на сиденье рядом с моим обнаженным бедром.

— Я подумала, что было бы забавно хоть раз пойти с кем-нибудь домой. Не то чтобы я когда-нибудь могла привести кого-нибудь обратно в лагерь. — Я пожимаю плечами и откидываюсь на спинку сиденья, вытягивая ноги и скрещивая их в лодыжках.

— И два месяца с мужчиной, который мог заставить тебя делать все, что хотел, показались тебе хорошим способом добиться желаемого?

Я пожимаю плечами, надеясь, что он не раскусит мою ложь. — Это был такой же хороший план, как и любой другой. Встречаться с кем-нибудь в течение двух месяцев, заработать много денег, а потом я смогу продолжать свою жизнь.

— Это было глупо, Билли. И ты это знаешь. Кто знает, с кем бы ты ушла, если бы меня там не было?

— Паоло Марино. Он выглядел так, словно делал все возможное, чтобы убедиться, что я уйду с ним.

Алессио вздыхает. — Ты так говоришь, как будто это прогулка в парке. Паоло всегда был жестоким человеком с порочным воображением. То, что он заставил бы тебя делать, заставило бы тебя сомневаться, что он вообще еще человек.

— Я ценю твою заботу, — мягко говорю я, пытаясь придерживаться границы между напористостью и покорностью. — Но я знала, что делаю, когда шла в тот клуб сегодня вечером. Паоло ничем не хуже остальных членов мафии.

— И ты считаешь, что это прекрасный способ прожить свою жизнь?

Я играю с подолом своего платья. — Так я сейчас живу. Мне не привыкать к жестокости, Алессио. Я даже убила свою долю людей.

Он замолкает на несколько минут, пока мы выезжаем из города и спускаемся по извилистой дороге, ведущей к комплексу. Остается еще почти полчаса, когда его рука опускается на мою ногу, большой палец скользит по моей коже.

Искры вспыхивают везде, к чему бы он ни прикасался, и я не знаю, что об этом думать. Прикосновение с его стороны небрежное. Даже почти заботливое.

Хотя я знаю, что это зашло бы слишком далеко. Такие мужчины, как Алессио, заботятся только о себе и своих интересах.

Я кладу свою руку на его и убираю со своих колен. — У нас не будет повторения прошлого раза. Это была ошибка.

Он тихо хихикает и от этого звука тепло разливается по моему телу. Я сжимаю ноги вместе, пытаясь не обращать внимания на то, как мне больно, когда я слышу его смех. Это редкость, но ему подходит.

Гладкий и сексуальный, как будто он точно знает, что это делает со мной, и собирается продолжать это делать.

— Ты, кажется, забыла, что подписала контракт, в котором говорилось, что ты готова делать все, что я захочу. Прямо сейчас это то, чего я хочу.

— Секса не будет. Я никогда не собираюсь умолять тебя.

Он смотрит на меня в упор, выгибая бровь. — Сомневаюсь. Думаешь, я не видел, как ты сжала бедра? Ты думаешь, я не знаю, что ты насквозь промокла из-за меня. Черт возьми, Билли, держу пари, ты думаешь о том, как мой член растянул бы тебя до предела прямо сейчас.

Мои щеки краснеют, когда я смотрю на него. — Это не то, о чем я думала.

Но теперь это так.

Он ухмыляется, его рука поднимается выше по моей ноге. Он скользит рукой под подол моего платья, его пальцы слегка задевают внутреннюю поверхность моего бедра. Моя киска пульсирует при мысли об этих пальцах внутри меня.

— Впрочем, остальное ты не отрицала. Вот что я нахожу самым интересным. — Говорит Алессио. — Я собираюсь составить новый контракт позже вечером. Дополнение к тому, что мы подписали в клубе. В нем говорится, что ты сохранишь все в секрете еще за полмиллиона долларов.

У меня отвисает челюсть, когда он проводит костяшкой пальца по моей щели, надавливая на шелковистый материал моих стрингов. Он откидывается на спинку сиденья, передняя часть его брюк натянута из-за члена. Мой язык высовывается, чтобы облизать нижнюю губу.

— Видишь что-то, что тебе нравится? — спрашивает он хриплым голосом, сдвигая мои стринги в сторону и вводя в меня палец. — И как бы то ни было, ты, может быть, еще и не умоляешь, но уж точно не жалуешься.

Мои глаза на мгновение закрываются, когда он медленно входит в меня, его большой палец прижимается к моему клитору с каждым толчком. — Это ошибка.

— Если ты хочешь большего, Билли, все, что тебе нужно сделать, это умолять об этом. Умоляй меня вытащить свой член и позволить тебе оседлать мои колени.

Я смотрю на него. — Этого не случится. Мы не будем заниматься сексом.

— Ты права. Мы не будем. Я сказал, что не буду заниматься с тобой сексом, если ты не будешь умолять об этом. Однако это не считается сексом, пока ты не кончишь. И знаешь что, Билли? Ты не была хорошей девочкой. Ты не заслуживаешь оргазма.

Его пальцы двигаются во мне быстрее, толкаясь сильнее и глубже. Я стону, покачивая бедрами навстречу его толчкам. Когда его большой палец сильно надавливает на мой клитор, моя киска начинает пульсировать.

— Как я и сказал, — говорит он, убирая пальцы. — Может, ты и промокла насквозь, но ты определенно не заслуживаешь того, чтобы кончить.

Машина останавливается, и водитель выходит. Я спешу поправить платье, одергивая его как раз в тот момент, когда открывается дверь. Алессио выходит из машины и протягивает мне руку. Я хмурюсь, прежде чем вложить свою руку в его, играя роль, которую от меня ожидают.

— С этого момента я не собираюсь делать с тобой ничего такого, о чем ты не будешь умолять, — говорит Алессио, держа меня за руку и ведя к входной двери. — Это был всего лишь пример того, что ты упускаешь.

Я делаю глубокий вдох, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.

Я все еще чувствую его палец внутри себя. Он играет мной так легко, что за считанные секунды я была готова кончить.

Я знала, что эти два месяца будут тяжелыми, но я понятия не имела, что буду бороться с собственным телом и своей