Я киваю. Я знаю все о сложных отношениях с родителями. — Ну, поскольку я уже пообещал сделать все, что в моих силах, чтобы помочь тебе узнать правду о нем, почему бы не посвятить меня в некоторые более мелкие детали.

Она молчит так долго, что я уверен, что она не собирается начинать говорить.

Когда она это делает, становится ясно, что было объявлено временное перемирие.

Хотя я не знаю, как долго оно продлится, я собираюсь наслаждаться им, пока могу.

Глава 6

АВА

Когда мы входим в наш гостиничный номер в Вайоминге и нас встречают две кровати, я испытываю облегчение и разочарование в равной степени.

Похоже, для меня снова вибратор.

Эта мысль разочаровывает меня еще больше. Мой маленький вибратор — ничто по сравнению с ощущением его рта и рук на моем теле. Но так лучше. Так должно быть лучше. Мы не можем снова потеряться в выпивке и друг друге.

За исключением того, что, если бы в номере была только одна кровать, я не думаю, что смогла бы избежать повторения нашей ночи в мотеле.

Не думаю, что мне этого хочется.

Финн ставит наши сумки на стол у окна. — Я собираюсь сходить за ужином, а потом приму душ.

Мне не нужно этого знать. Эта комната слишком мала, чтобы вытащить старого надежного друга так, чтобы он не услышал жужжания.

Или звук его имени на моих губах, когда я кончаю.

Финн проверяет карманы в поисках бумажника. — Ты хочешь что-нибудь конкретное на ужин?

— Я готова на все. Не настолько голодна.

Он крутит ключи на пальце. — Ладно. Хорошо, держи эту дверь запертой, пока меня не будет. Не выходи из комнаты. Не открывай дверь никому, кроме меня.

— Ничего, если я выйду на балкон? — Я съеживаюсь и слабо улыбаюсь ему. — Извини, это прозвучало стервозно. Наверное, я немного проголодалась.

Финн смеется и указывает на двери в другом конце комнаты. — Снаружи безопасно, но если увидишь что-нибудь странное, возвращайся внутрь и запри дверь. Хорошо?

Я киваю и пересекаю комнату, отпирая балконную дверь. — Думаю, я немного побуду здесь. Сегодня чудесная ночь.

— Хорошо. Не выходи из комнаты. Я скоро вернусь.

Финн пристально смотрит на меня мгновение, прежде чем выйти из нашего гостиничного номера.

Как только он уходит, я выхожу на балкон и закрываю за собой дверь.

Сегодня я не раз думала, что нам следует повернуть назад. Особенно когда он спрашивал о моем отце. Хотя я сохранила большинство деталей в тайне, это все равно больше, чем я кому-либо рассказала о ситуации в целом.

А еще есть то, что произошло прошлой ночью и этим утром.

Я думала, что мы добиваемся прогресса. Мы могли бы немного открыться друг другу, сохраняя при этом наши секреты.

После трех долгих лет фантазий о его руках на моем теле, я наконец-то смогла испытать это. И он разрушил меня для других мужчин. Я ни за что не смогу спать с другим мужчиной и не думать о Финне. Жаждать его.

Но мы не должны возвращаться туда снова. Он сын Бирна. Они не приносят ничего, кроме душевной боли.

Я знаю, что лучше не отдавать им свое сердце и не доверять им его.

Я плюхаюсь в одно из кресел, закидывая ноги на стеклянную панель передо мной. Как только мои глаза начинают закрываться, мой телефон начинает визжать, пронзительный шум нарушает покой заката.

— Привет. — Я подношу телефон к уху, глубже откидываясь на спинку кресла. — Я не думала, что получу от тебя весточку так скоро.

Тихий смех Зои вызывает во мне тоску по дому. — Ну, я хотела позвонить и узнать, не передумала ли ты. Еще не поздно вернуться домой и бросить всю эту ситуацию с папой.

Как бы сильно я ни скучала по дому, ее слова — причина, по которой я здесь. Она не желает рассказывать мне все, что знает.

Итак, мне нужно ехать в Орегон.

— Я не хочу бросать это. Мне нужно знать, что с ним происходило. Ты можешь это понять, правда? — Я постукиваю ногами по стеклянной панели, отбивая ритм песни, застрявшей у меня в голове. — Мне нужно это сделать, и мне нужна твоя поддержка.

— Я действительно поддерживаю тебя. — Ее голос немного дрогнул. — Просто это тяжело. Я не хочу, чтобы ты видела его с той же стороны, что и я. Тебе будет больно, Ав. Оно того не стоит.

Знакомое чувство пребывания в темноте подкрадывается ко мне. — Зои, есть ли причина, по которой я не должна копать глубже? Честно говоря, у меня такое чувство, что ты что-то скрываешь от меня.

Она прочищает горло. — Нет. Все в порядке. Он просто нехороший человек, и если я могу избавить тебя от этого горя, я хочу это сделать.

Я знаю свою сестру всю ее жизнь. Она великолепна во многих вещах, но никогда не была хорошей лгуньей.

Я ерзаю на своем сиденье, крепче сжимая телефон. — Предполагается, что я здесь старшая сестра. Это я должна присматривать за тобой.

Теплый ветерок играет с кончиками моих волос. Внизу люди входят в отель и выходят из него. По мере того, как солнце опускается все ниже, мимо по улице со свистом проносятся машины.

Зои вздыхает. — О, Ав. Ты старшая сестра. Папа просто не был хорошим человеком. Тебе будет больно узнать о нем кое-что. Я уверена, что он скрывал больше, чем мы когда-либо знали.

Я все еще чувствую, что должна это сделать. Если я этого не сделаю, то проведу остаток своей жизни, задаваясь вопросом, кем он был и что скрывал от нас. Мне нужна развязка.

— Надеюсь, ты понимаешь. — Зои вздыхает, когда на заднем плане закрывается дверь.

— Чем еще ты собираешься заняться вечером? — Я ерзаю на стуле, выпрямляясь.

— Мне нужно поработать над новой песней. Ну, вообще-то, над новым альбомом. — Волнение наполняет ее голос, когда она говорит быстрее. — Я думала о том, чтобы записать трагический альбом. Что-нибудь низкое и навязчивое, что действительно трогает людей до глубины души. Но потом мне нужно поработать над другим альбомом, который немного более оптимистичен. Это очень много.

Улыбаясь, я встаю и подхожу к краю балкона, перегибаясь через перила. — Думаю, ты собираешься работать над обоими альбомами