Она знает, кто я. Кем меня сделал мой отец.

— Я не собираюсь тебе говорить. Будет лучше, если ты будешь как можно меньше связана с мафией. Я уже говорил тебе раньше, и я имел в виду именно это, я не хочу подвергать тебя опасности. Тебе придется немного пообщаться с ними, чтобы продолжать наше представление, но я не позволю тебе слишком глубоко погрузиться в этот мир.

Ава усмехается, и когда я смотрю на нее, она смотрит на меня поверх своих солнцезащитных очков. — Я ценю, что ты хочешь защитить меня, но я уже в этом мире. Мой отец не был хорошим человеком. Я не знаю, насколько глубоки его связи, но я не понаслышке знаю, какими ужасными могут быть люди. Если тебе нужно, чтобы я что-то сделала, я постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы помочь.

— Ава, ты не понимаешь, что говоришь.

За исключением того, что какая-то часть меня знает, что она говорит именно то, что имеет в виду. Она не смогла бы заполучить в свои руки столько оружия, не имея связей с подпольем. Во что бы ни был замешан ее шурин, это портит и ее жизнь.

— Нет, понимаю. Мне нужно, чтобы ты был рядом со мной, пока я не получу ответы, поэтому я клянусь быть рядом с тобой. Мы вместе, несмотря ни на что. Мы закончим, только когда закончим оба. Могу ли я рассчитывать на то, что ты будешь рядом со мной? Быть рядом со мной даже после того, как ты выполнишь свою работу, если я еще не закончу?

Я хочу быть единственным человеком, который не выведет ее жизнь из-под контроля. Я не хочу втягивать ее еще глубже, чем это необходимо.

Но я также хочу быть рядом с ней. Я хочу показать ей, что я совсем не такой, как мой брат. Я хочу, чтобы она рассчитывала на меня.

Она — свет в моей жизни, и каким бы эгоистичным это ни было, я хочу, чтобы она была рядом, даже если было бы лучше, если бы ее не было рядом. Безопаснее.

— Мы договорились, Финн?

Я вздыхаю. — Хорошо, мы договорились. — Я просто надеюсь, что поступаю правильно.

Потому что, если мой отец или брат узнают, кто играет со мной в игру понарошку, меня ждет адская расплата.

Я защищаю ее не от своего мира. От своей семьи.

— Мы ехали четыре часа, — Ава говорит, когда мы сворачиваем на заправку. Она потягивается и выходит из машины, наклоняясь, чтобы посмотреть на меня. — Рано или поздно тебе придется отказаться от управления и снова позволить мне сесть за руль.

— Я в порядке.

Я выхожу из машины и засовываю ключи в карман.

Она надвигает солнцезащитные очки на макушку, откидывая назад темные волны.

— Финн, ни в коем случае нельзя, чтобы ты остался за рулем до конца поездки. Как только мы закончим здесь, позволь мне сесть за руль. Отдохни немного.

— Этого не случится. Вчера ты вела машину. Сегодня моя очередь.

Ава закатывает глаза. Ее грудь поднимается и опускается при медленном вдохе. — Ты сведешь меня с ума. Ты едва ли сказал мне хоть слово с тех пор, как мы покинули мотель. Сейчас ты говоришь со мной как можно меньшим количеством предложений и слогов.

Хотя я знаю, что не должен, я ухмыляюсь. — Ага. — Щелчок, который я добавляю в конце слова, заставляет ее глаз дернуться.

Ава стремительно убегает от меня, рывком распахивая дверь заправочной станции.

Она захлопывается за ней, пока я нажимаю кнопку, чтобы открыть бензобак.

Едва я заканчиваю заправлять машину, как она выходит с сумкой, полной закусок. Ни слова не слетает с ее губ, когда она устраивается поудобнее на пассажирском сиденье и роется в своей сумке.

Только когда она достает плитку шоколада, у меня начинает урчать в животе.

Я не могу вспомнить, когда в последний раз ел хороший шоколадный батончик.

— Ты собираешься дать мне кусочек?

Она сердито смотрит на меня, когда я сажусь обратно в машину, прежде чем запихнуть в рот оставшуюся половину шоколадки.

Я подавляю улыбку, которая трогает уголки моего рта. Улыбка прямо сейчас только разозлила бы ее еще больше, а я действительно хочу чего-нибудь из ее закусок.

— Да ладно. Я голоден. Пожалуйста, скажи мне, что в этом пакете есть что-нибудь поесть для меня. — Я поворачиваю ключ в замке зажигания, все еще не совсем привыкнув снова водить машину. Когда она с грохотом оживает подо мной, я сжимаю руль немного крепче.

Ава открывает маленький пакетик чипсов и переворачивает его вверх дном, отправляя половину в рот.

— Черт. — Я протягиваю руку и забираю у нее сумку. — Ты такая чертовски упрямая. Я уверен, что это упрямство станет причиной, по которой я брошусь со скалы, пока мы будем в Орегоне.

Она пожимает плечами и смотрит в окно. — Ну, может быть, твой призрак будет говорить со мной чаще, чем ты.

Я кладу пакетик в подстаканник и достаю несколько чипсов. — Может быть.

Лицо Авы темнеет до ярко-красного оттенка. Она тянется к пакету, намереваясь забрать закуску обратно, но я отбрасываю ее руки. — Ты не получишь закуски, если не будешь вести себя прилично.

— А кто сказал, что я когда-нибудь вел себя прилично?

Она вытаскивает солнцезащитные очки из волос и снова водружает их на переносицу. — Мы в ловушке вместе в обозримом будущем. Если то, что мы вчера напились и трахались, заставит тебя вести себя как человек, который никогда не прикасался к женщине и абсолютно боится ее, то это будет долгая фальшивая помолвка.

Одного упоминания о том, что произошло прошлой ночью, достаточно, чтобы кровь в моем теле забурлила быстрее.

Я ворчу на нее, ерзая на сиденье ровно настолько, чтобы немного облегчить боль.

— Итак... — Я растягиваю слово, пока она не смотрит на меня. — Какова ситуация с твоим отцом?

Несмотря на то, что мы должны прояснить ситуацию по поводу того, что произошло прошлой ночью, я не хочу этого делать. Нет, если это означает ехать в Орегон с бешеным стояком.

Ава прикусывает нижнюю губу. — Это долгая история.

— Хорошо, что ехать долго.

— Мой отец продал мою сестру секс-торговцу. Ну, ты только посмотри на это. Не такая уж длинная история, в конце концов.

Костяшки моих пальцев белеют, когда я представляю горло ее отца вместо руля. — В этой истории есть что-то еще?

— Не очень много. Он всегда казался