Ольга молча сидела рядом, положив руку мне на плечо, и ждала, пока пройдёт первая волна истерики. Она не задавала вопросов, не утешала банальными фразами, а просто была рядом.

Нина принесла воды и бесшумно вышла, плотно прикрыв за собой дверь.

- Попей, - мягко сказала Ольга, протягивая мне стакан. - А теперь, если можешь, расскажи. Кто это сделал?

- Муж, - прошептала я, и голос сорвался. - В последние годы он стал таким…

И я рассказала. Рассказала всё. Про то, как из заботливого и любящего мужчины Виталик превратился в монстра. Про его тотальный контроль, унижения, финансовое рабство. Про Оксану, которую он привёл в наш дом. Про то, как он настроил против меня Лёлю, мою единственную дочь. И про то, как он избил меня, обвинив в измене.

- И сегодня Лёля собрала вещи и ушла к нему, - тихо закончила я.

Я говорила сбивчиво, перескакивая с одного на другое, но Ольга слушала, не перебивая, с каждым моим словом её лицо становилось всё более суровым.

- Вот как, - наконец произнесла она, и в её голосе зазвенела сталь. - Прокурор, значит. Что ж, на каждого прокурора найдётся свой следователь. Так, Александра, слушай меня внимательно. Сейчас мы с тобой поедем в одно место. Это первое и самое важное, что нужно сделать.

Она взяла свою сумку и ключи от машины.

- Куда? - испуганно спросила я. Мне казалось, что любой путь за пределами этого кабинета приведёт меня в лапы мужа.

- В больницу. К знакомому судмедэксперту. Нужно немедленно зафиксировать побои. Каждую царапину, каждый синяк. Это наш главный козырь. Без официального заключения все твои слова против него - пустой звук. Он это прекрасно знает, поэтому и чувствует свою безнаказанность. Поехали.

- Я уже фиксировала синяки. Но ход этим бумагам не давала, - прерывисто вздохнув, чтобы не расплакаться снова, призналась я. - Мой муж всесилен, моё заявление исчезло бы ещё на пороге полиции.

- Но сейчас вы не одна, Саша. Больше не одна. И не бойтесь, - мягко улыбнулась Ольга Павловна, - я вас во всём поддержу.

Её уверенность передалась и мне. Я кивнула, вытирая слёзы.

Мы ехали в её комфортабельной машине. Ольга вела уверенно, сосредоточенно глядя на дорогу.

- Саш, я сейчас сделаю один звонок. Не удивляйся, - предупредила она и, нажав кнопку на руле.

Через пару секунд в динамиках раздался приятный мужской бас:

- Да, Оленька. Слушаю тебя.

- Андрей, привет. У меня тут… чрезвычайная ситуация. Помнишь, я тебе рассказывала про новую сотрудницу, Александру?

- Ту самую, которую ты хвалила? Умницу-бухгалтера?

- Да. Так вот, она сейчас со мной. Её избил муж. Он прокурор, Аверьянов. Представляешь, какая мразь?

В динамиках на мгновение воцарилась тишина.

- Понял, - голос Андрея стал жёстким. - Где вы?

- Мы едем в травмпункт к Семёнычу, снимать побои. Но это только начало. Андрей, нам нужна помощь. Этот урод её просто убьёт. Он забрал дочь, промыв той мозги, обвинил Сашу во всех смертных грехах.

- Так, спокойно, Оль. Ты всё делаешь правильно. Первое - фиксация. Второе - безопасность. Слушай, как только освободитесь, сразу вези её к нам домой. Ни в коем случае не в её квартиру. Ты поняла меня?

- Поняла.

- Значит, так. После больницы вы едете к нам. Я сейчас позвоню ребятам, они тоже подъедут. Нужно передать им ключи от квартиры Александры. Установим камеры в её доме. Скрытые, разумеется. Везде. В коридоре, на кухне, в комнатах. Если Аверьянов заявится снова и побои повторятся, у нас будет видеодоказательство. А это уже совсем другой разговор.

У меня перехватило дыхание. Камеры? В моей квартире? Я хотела возразить, сказать, что это слишком, что Виталик может их найти, но Ольга, почувствовав моё состояние, накрыла мою руку своей и шепнула:

- Так надо, Саша. Андрей знает, что делает.

- Хорошо, - кивнула я, доверяясь этим чужим, но внезапно ставшим такими близкими людям.

- И ещё одно, - продолжил Андрей. - У меня есть один старый друг, однокашник. Его зовут Михаил Романов. Он умеет находить управу на любых «всесильных» ублюдков. Я ему позвоню, обрисую ситуацию. Миша поможет всё сделать правильно, по закону, но так, чтобы у Аверьянова земля под ногами загорелась.

- Спасибо, дорогой, - голос Ольги потеплел.

- Жду вас дома. И не отпускай её от себя ни на шаг.

Звонок завершился. Ольга Павловна посмотрела на меня.

- Ну вот, Александра. План действий есть. Теперь главное - не бояться и делать всё так, как нам скажут. Андрей у меня человек дела. Если он взялся, то доведёт до конца.

Мы подъехали к ничем не примечательному зданию городской больницы. Ольга провела меня через служебный вход в кабинет, где нас уже ждал пожилой, седовласый мужчина в белом халате. Это и был Семёныч. Он осмотрел меня с профессиональным вниманием, без лишних слов и эмоций. Каждый синяк, каждая ссадина, рассечение на лбу – всё было тщательно сфотографировано и задокументировано. Он задавал короткие, точные вопросы: «Когда нанесён удар? Чем? Сколько раз?». Я отвечала, и мои слова превращались в строчки официального протокола. Процедура была унизительной, но я понимала её необходимость. Когда всё было кончено, Семёныч выдал Ольге запечатанный конверт.

- Вот, Оленька. Тут всё как положено. Если понадобится, в суде подтвержу каждое слово. Передавай привет Андрею.

- Спасибо, Пётр Семёнович, - тепло поблагодарила его Ольга.

Дом Ольги и Андрея находился в тихом загородном посёлке и оказался большим, светлым и уютным. Андрей встретил нас на пороге. Он был высоким, крепким мужчиной с таким же, как у Ольги, спокойным и уверенным взглядом.

- Проходите, Александра. Чувствуйте себя как дома. Вы в полной безопасности.

Они проводили меня в гостевую комнату на втором этаже, я передала хозяину дома ключи от своей квартиры.

- Ребята уже подъезжают, отдам им, - сообщил он. - К вечеру всё будет готово. А Роман обещал подъехать к нам завтра утром. Он изучит ваше дело и предложит стратегию. А сейчас вам нужно отдохнуть.

Вскоре Ольга принесла мне какой-то успокоительный травяной сбор. Я сидела в мягком кресле, укутавшись в плед, и впервые за последние сутки почувствовала, как отступает ледяной ужас. Я смотрела на этих людей, на Ольгу и Андрея, которые