– Никакая мы не самодеятельность, милочка! Мы уважаемый педагогический коллектив!

– Простите-простите. Но Юра не заболел. Вон я уже его вижу, бежит, мы скоро приедем. Извините нас за опоздание, пожалуйста.

Должна же я была хоть как-то прикрыть своего спасителя после всего. Женщина, кажется, немного смягчилась, а затем с легким подозрением в голосе спросила:

– А вы кто такая?

Я растерялась, поймала свое отражение в зеркале заднего вида и выдала, глядя на свой съехавший набок кокошник:

– Я‐то? Ясное дело кто. Снегурочка!

«Уважаемый педагогический коллектив» отключился, и я вернула телефон на место, пока Юра не пришел. С другой стороны, а чего я так переживаю? Мои сообщения он читал без зазрения совести, и если бы не остановила, он бы и на звонок Кирилла ответил. Жаль, что остановила, с удовольствием бы послушала этот телефонный разговор. Я даже мечтательно зажмурилась, представив, как Чудов мог бы завернуть что-нибудь этакое, поставив моего бывшего в тупик.

– Ты чего не переоделась до сих пор? – строго спросил Юра, выдернув меня из мстительных грез. Я быстро вытащила из мешка шубку Снегурочки и сразу же пошла в словесную атаку:

– А ты зачем в аптеку ходил?

Юра промолчал и посмотрел на телефон.

– На звонки мои отвечала?

Возникло чувство, словно с поличным застали, но не отнекиваться же? Он вообще в карманах моей куртки рылся, и стыдно ему за это не было!

– Из твоей самодеятельности звонили, просили поторопиться, – спокойно сказала я и даже бровью не повела.

Чудов чаще мои личные границы нарушал, и внутренний голосок упрямо подсказывал мне, что еще не раз нарушит.

– Наорали? – участливо поинтересовался Юра.

Что, даже отчитывать не станет?

У Кирилла, к слову, на телефон был не просто пунктик, а целый пунктище: трогать его было запрещено под страхом смерти. Один раз я имела неосторожность ответить, когда ему позвонила мама, и мы не разговаривали целый вечер. Это сейчас, когда я могла трезво взглянуть на наши отношения, стало понятно, что он не хотел знакомить меня с родителями и всячески от них прятал, а после того звонка ему пришлось выдумывать что-то на ходу.

– Точно наорали. Прости.

– За что? – не поняла я.

– За то, что тебе прилетело из-за меня. Ты поэтому так разнервничалась?

– А? Ну так, немного поворчали. Ничего страшного.

Юра вновь проделал это со мной. Заставил сердце отряхнуться от всего плохого. В груди даже застучало веселее после его слов. Меня он ни от кого не прячет, и перед коллегами точно не стыдится, хотя я все еще ничего о нем толком не знала. Интересно даже, что было бы, ответь я на звонок его мамы? Чую, уже бы повез знакомиться.

– Тогда торопись, Надя. Задержимся еще хоть на минуту, точно наорут.

Юра уселся за руль и утопил в пол педаль газа. Я даже не догадывалась, что этот драндулет так шустро может ездить – я чуть не улетела на коробки от неожиданности.

Одеваться в трясущейся «газели» оказалось занятием не из простых. Меня швыряло из стороны в сторону, и я с трудом переобулась в жутко неудобные, расшитые серебром сапожки. Надеть кокошник нормально так и не смогла, он у меня постоянно съезжал с головы. Если Чудову так это нужно, пусть сам его завязывает!

Когда мы затормозили у местного Дворца культуры, Юра перебрался ко мне в салон и закрепил на моей голове адскую конструкцию. Пока он осторожно завязывал бантик под подбородком, я не дышала. От каждого его случайного прикосновения по телу разбегались мурашки. Мне кажется, когда-то со мной уже это случалось. Сильное чувство дежавю было горько-сладким на вкус, ощущение, будто прощаешься с детством. Я не сводила с Юры глаз, и теперь уже он смутился.

– Пойдем?

– А что мне делать-то? – Я старалась сильно не хромать, чтобы он не вспомнил о моей больной ноге и спину себе не сорвал.

– Импровизировать. Это несложно. Извини, но сейчас тебя понести не смогу. – С этими словами Юра подцепил сразу пять коробок и ловко спрыгнул на снег так, что ни одна не качнулась. – Ключи в зажигании. Захвати их и машину закрой, пожалуйста.

Так сильно мне доверяет? Я девица без определенного места жительства и средств к существованию. Вот возьму и угоню этот домик на колесах. Хотя я вряд ли бы смогла даже двумя руками рычаг коробки передач сдвинуть и укатить отсюда. Да и не водила я никогда в жизни.

Чем ближе мы подбирались к Дворцу культуры, тем сильнее я хотела сбежать, даже забыла про больную ногу. Выступления, самодеятельность… Это вообще не про меня. В универе мне приходилось участвовать в мероприятиях, но тогда это было жизненно необходимо: не выйдешь на сцену – зачет не поставят. А сейчас?

«А сейчас тебе уже терять нечего», – подсказал внутренний голос, который звучал как-то уж слишком весело, словно ему нравилось происходящее, включая тяжелый позвякивающий кокошник. Если задуматься, то этот день был веселее прошлых трех точно, а может, даже и всей моей жизни.

В фойе нас поджидали Белочка, Снеговик без морковки и Елка. Все трое недовольно притопывали, а лучше бы Чудову с коробками помогли.

– Ты долго, Юра. Дети уже начинают нервничать и терять веру в Деда Мороза, – обиженно процедила Елка.

Ага, в Деда Мороза они не поверят, а в пухлую даму в зеленом платье, увешанном шариками, и коричневых штанах обязательно поверят.

– Виноват, исправлюсь, – покорно отчеканил Чудов.

Мне совсем не понравилось, что Юра извиняется перед ними. Не думаю, что ему много платят за эти хлопоты. Скорее всего, добрый парень делает все на голом энтузиазме.

– А это кто? – не очень вежливо поинтересовалась Белочка. – И где Маша?

– Заболела Маша, – быстро сказал Чудов и невзначай добавил: – Надя вместо нее. Но танцевать не сможет, ногу повредила сегодня.

– Юра, у тебя хоть одна Снегурочка задержится дольше одного выступления? – ехидно поинтересовался Снеговик, и я мгновенно узнала голос звонившей. И что это за намеки такие про Снегурочек?

– На эту я возлагаю большие надежды. Ну что, шоу маст гоу он? – Чудов задорно потряс посохом.

Я почувствовала укол жгучей ревности ко всем Снегурочкам мира. И как много у него их было? А что за Маша? Ей он тоже кокошник заботливо подвязывал?

Я аккуратного коснулась бантика под подбородком, и этот жест не остался не замеченным. Юра смотрел на меня из-за коробок и явно что-то хотел сказать, но не в присутствии этой троицы. Можно подумать, он оправдываться передо мной должен. Не должен! Он вообще ничего мне