Таким образом дает мне понять, сиди и не дергайся. Но я все равно переживаю.

Разговор у них был недолгий. Рита не сказала, что я у нее, Даниил передал визитку с его номером телефона, попросил если вдруг что-то станет известно, позвонить ему.

Мой телефон по-прежнему выключен. Надо бы новый номер приобрести.

14.

Даниил.

Я не могу уснуть. Мысли кружатся в голове, как карусель без остановки. Дача слишком тихая и пустая. Но я не могу сразу вернуться в город. Нужно дождаться утра — вдруг от Ули придет весточка. А в городе надо забрать результаты экспертизы. Можно было бы получить их на электронную почту, но я действую анонимно.

Выхожу во двор, вдыхаю свежий утренний воздух. В городе такого нет.

И тут… Эти голоса.

Детский смех и какие-то невнятные звуки. Аня и Никита? Да нет, они оба очень хорошо разговаривают, не все буквы выговаривают, но тем не менее не звуками. Может, другие соседи?

Дорога занимает немного времени, захожу в клинику, получаю результаты в конверте. Верчу его в руках, не решаясь открыть. Обычный белый конверт, но внутри – моя судьба.

«Держи себя в руках», — твержу я себе. Но сердце колотится так, что, казалось, его стук слышен всем вокруг. Прикладываю руку к груди, пытаясь успокоить бешеный ритм. Глубокие вдохи. Медленные выдохи.

«Мужчина должен быть сильным», — скажут многие. Легко говорить, когда на кону не просто очередной кризис, а вся твоя жизнь. Когда от этих бумажек зависит, были ли твои родители честны с тобой все эти годы. Или это Славик решил отыграться, отомстить за старые обиды.

Оба варианта казались одинаково ужасными. Оба могли разрушить то хрупкое равновесие, которое я выстраивал годами.

Пальцы нервно теребят конверт. Открыть? Или подождать еще? Нет, тянуть дальше — только мучить себя. Нужно знать правду. Какой бы она ни была.

Правду, — эхом отозвалось в голове. — Я всегда за правду, какой бы она ни была.

Медленно, словно вскрывая не конверт, а собственную душу, начал его распечатывать.

Внутри лежит лист с результатами. Буквы расплывались перед глазами.

«Положительный», — гласит первая строка.

«Отрицательный», — гласит вторая.

Мир вокруг начинает кружиться. Правда оказалась горькой. Но лучше горькая правда, чем сладкая ложь, верно?

Несколько минут невидящим взглядом смотрю вперед, перед глазами мелькают картинки прошлого…

Вот мать, ругает меня, потому что не уступил Славику велик. Мой велик, чтобы получить его мне пришлось год закончить на отлично. А Славочка младший и младшим надо уступать. Вот я должен помочь Славочке с уроками, потому что я ведь отличник, а брат просто плохо разбирается в математике. Вот я вместо гуляния с друзьями, должен помочь в уборке по дому, хотя не моя очередь помогать. Но у друга Славы день рождения, а в другой день убираться мать не настроена.

Слуги появились в доме позже, когда я сбежал из дома в университетскую общагу. Тут надо отдать должное отцу, он меня поддержал и даже выделил хорошее содержание, чтобы мне не пришлось учиться и работать.

Встряхиваю головой, сбрасываю с себя все воспоминания и еду в салон связи, покупаю новую сим-карту на свое имя. Для Ульяны. Почему-то я уверен, что она у Маргариты, в соседнем доме от нашей дачи. Но пока она осторожничает, и правильно делает.

Время раннее, поэтому решаю поработать. Ищу кафе с вай-фаем, заказываю себе завтрак и открываю ноутбук. Время пролетает незаметно, как всегда происходит, когда я погружаюсь в работу. Мысли о моем происхождении отступают на задний план. Снова делаю заказ, теперь бизнес-ланч, а после еду на участок.

15.

Ульяна.

— Уже сутки, а речь Никитки не восстановилась, — начинает разговор на больную и главную для меня сейчас тему, Рита.

— Да…

— Не знаю точно, но мне кажется, что надо как можно быстрее обратиться к специалисту.

— Ты права, у него не только проблема с речью, но он стал каким-то спокойным. Нет смеха и задора, как раньше, — всю ночь в голове мысли были о том как быть дальше и как помочь Никите.

Смотрим обе на детей, Анечка играет с куклой, что-то говорит брату, сует ему в руки игрушечную чашку. А тот берет ее и не начинает подыгрывать Ане, как раньше. Не просит меня налить водички в нее, а просто ставит рядом, на пол.

На глаза наворачиваются слезы, но я сдерживаю их.

Перед глазами проносится вся наша жизнь со Славиком, жизнь, которую оказывается я сама себе придумала. Мы для него чужие, дети нагуляные.

— Ненавижу, — тихо цежу я сквозь зубы.

Рита молчит, понимает о ком сейчас речь идет.

Вообще, что удивило, так это то, что она ни разу не сказала: «А где твои глаза раньше были?»

Люди у нас любят обсуждать всех и вся и давать советы.

Подсаживаюсь к детям, стараюсь увлечь их играть дальше. Улыбаюсь им одними губами, глажу по нежным головкам. Анечка рассказывает мне про лялю, что ляля не слушается, не кушает. И я помогаю ее кормить с шутками, прибаутками. Беру машинку Никитки, рычу… еду к нему. Спрашиваю, будет ли грузить кубики, чтобы потом замок построить для ляли. И он вроде увлекается, но его машина едет тихо, не «рычит».

— Маргарита Владимировна, — снова появляется Артем в просторной гостиной, переводит взгляд на меня. — Там это… сосед по даче, что вчера приходил и разговаривал с вами, передал сим-карту для Ульяны, — протягивает он белый конверт с логотипом оператора связи.

— Он уехал? — интересуюсь я.

— Нет, на даче остался.

— Рит, присмотришь? Я схожу поговорю, — подруга кивает. И я объясняю детям, что на пять минут выйду, надо кое-что забрать в старом доме.

Но дети вдруг бросают свои игрушки и вцепляются в меня мертвой хваткой.

Помнят…

Целую их в макушки, обнимаю, едва сдерживая слезы. А внутри все распирает от ненависти к человеку, которого я любила.

—Чего уж теперь, — говорит Рита. — Раз хотела выйти поговорить, то Артем сейчас пригласит Даниила в дом. Кажется, он же не в Москве живет, временно приехал?

— Даже не знаю. Не помню. Может, он что-то и говорил. В любом случае, в нашей жизни его раньше не было.

Дверь в дом открылась, я резко обернулась нервничая. Никита и Анечка