Дверь его кабинета была закрыта. Она заставила себя не смотреть в ту сторону и прошла в свою комнату, с облегчением захлопнув дверь. Первое испытание было пройдено.

Оно длилось ровно пятнадцать минут. Потом внутренний телефон на её столе резко зазвонил, заставив её вздрогнуть. Голос Марии, секретарши, был профессионально-бесстрастным:

— Вероника, Александр Викторович просит вас к себе. С текущими отчётами.

Сердце ушло в пятки. «С текущими отчётами». Звучало так буднично, так безопасно. Но она-то знала, что это ловушка.

Подойдя к его кабинету, она сделала глубокий вдох, отстучала ритмично и чётко и вошла, не дожидаясь ответа.

Александр Орлов сидел за своим столом, погружённый в чтение документов. Он был безупречен — тёмно-синий костюм, белая рубашка, галстук. На лице — привычная маска холодной сосредоточенности. Казалось, прошлой ночи и не было вовсе. Только емупа с ушами на подоконнике казалась немым свидетельством, что в этой стерильной вселенной возможны какие-то дурацкие, нелогичные вещи.

— Колесникова, — он поднял на неё взгляд. Ни тени волнения, ни намёка на интимность. Только деловой тон. — Отчёт по вчерашней аналитике. И план публикаций на следующую неделю.

Он протянул руку, не касаясь её, когда она подавала папку. Его пальцы были уверенными и спокойными. Вероника почувствовала прилив досады. Неужели он действительно так легко может отключиться? Для него это действительно было просто «хобби»?

— Есть проблемы с блогером Иваном Савельевым, — сказала она, заставляя свой голос звучать так же ровно. — После вчерашней трансляции он начал копать глубже, требует доступ к архивам испытаний пятилетней давности.

— Естественно, — Орлов отложил папку, не глядя на неё. — Ты дала ему слишком много слабины. Теперь он почувствовал вкус крови. Отказать. Вежливо, но твёрдо.

— Это вызовет новую волну недоверия! — не выдержала Вероника. — Мы только что добились прозрачности, а теперь снова уходим в глухую оборону?

Наконец он посмотрел на неё. По-настоящему. Его глаза были тёмными и непроницаемыми.

— Есть разница между прозрачностью и самоубийством, Колесникова. Архивы — это то, что может похоронить нас по-настоящему. Мы не можем этого позволить. Твоя задача — придумать, как отказать, не выглядя при этом виноватыми.

— Моя задача — спасти вашу репутацию, а не хоронить её глубже! — выпалила она, забыв о всякой осторожности. — Я не буду покрывать старые грехи! Если там есть что-то, о чём стоит молчать, мне нужно знать что!

Вокруг его рта легла жёсткая складка.

— Ты переходишь границы. Есть вещи, которые тебя не касаются.

— О, границы! — она засмеялась с горькой истерикой. — А вчера вечером, в моём кабинете, о границах вы, кажется, забыли!

Мгновенная тишина, наступившая после её слов, была оглушительной. Маска на его лице дрогнула. В глазах вспыхнула ярость, но не та, холодная, деловая, а горячая, личная.

— Вчерашний вечер был ошибкой, — прорычал он, вставая. Его рост снова стал доминировать над помещением. — И я не намерен её повторять. Мы будем работать. Профессионально. Или я найду кого-то, кто сможет это делать без личных драм.

Его слова ударили её с такой силой, что она физически отшатнулась. Боль, острая и унизительная, пронзила её. Так вот как он решил поступить. Сделать вид, что ничего не было, а если она сопротивляется — пригрозить увольнением.

— Понятно, — её голос стал тихим и опасным. — Значит, госпожа Орлова была права. Как только становится сложно, вы предпочитаете нажать кнопку «сброс». Удобная позиция для человека, который любит всё контролировать.

Он резко обошёл стол, оказавшись перед ней так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло.

— Не смей сравнивать меня с ней, — его шёпот был звенящим, как натянутая струна. — И не смей думать, что ты что-то понимаешь в том, что происходит у меня в голове.

— А как мне понять? — она не отступала, поднимая подбородок. Её глаза блестели от непролитых слёз и гнева. — Вы то целуете меня, как будто я ваше последнее прибежище, то обращаетесь со мной, как с назойливой стажёркой! Дайте мне алгоритм, Александр Викторович! Как с вами правильно? Какие кнопки нажимать, чтобы не оказаться выброшенной за борт?

Он схватил её за плечи. Не больно, но очень твёрдо. Его пальцы впились в ткань её пиджака.

— Единственная кнопка, которую тебе стоит бояться, — это та, что включает моё самообладание. И ты, чёрт тебя дери, находишь её с завидной регулярностью!

Они стояли, тяжело дыша, почти упираясь лбами. Гнев был ширмой, за которой пряталось что-то большее — страх, влечение, полная потеря контроля над ситуацией.

— Я не хочу быть твоей ошибкой, — выдохнула она, и её голос дрогнул.

Его хватка ослабла. Он отступил на шаг, провёл рукой по лицу. Внезапно он выглядел не властным магнатом, а просто уставшим мужчиной.

— И я не хочу, чтобы ты ею была, — тихо сказал он. — Но я не знаю, как ещё поступить. Я не умею… совмещать.

Это было самое честное признание, которое она от него слышала.

— Может, и не нужно совмещать? — рискнула она. — Может, нужно просто… позволить этому быть?

Он посмотрел на неё, и в его взгляде шла борьба. Борьба между привычкой к тотальному контролю и желанием, которое уже невозможно было игнорировать.

— Сегодня вечером, — неожиданно сказал он. — Моя квартира. Ужин. Без отчётов. Без рабочих вопросов.

Вероника замерла. Это было не приглашение. Это был вызов.

— Это приказ? — спросила она, пытаясь шутить, но голос снова подвёл её.

— Это предложение, — его губы тронуло подобие улыбки. — От которого ты можешь отказаться. И если ты откажешься, я пойму. И больше не вернусь к этому вопросу.

Он давал ей выбор. Последний шанс отступить. Соскочить с горки, на вершину которой она уже забралась.

— Во сколько? — просто спросила она.

— В восемь. Адрес Мария тебе передаст. — Он повернулся к столу, снова становясь начальником. — А сейчас иди и придумай, что мы ответим Савельеву. Что-то нейтральное. Но убедительное.

Вероника кивнула и вышла из кабинета, чувствуя, как у неё подкашиваются ноги. Она сделала это. Она прошла через утренний ад и получила… приглашение на ужин. Не на свидание. На «предложение».

Вернувшись к себе, она увидела на столе новый подарок. Не шаль и не цветы.