— Я за. Думаю, будет очень красиво.

Глава 10

Варя

— Я не знаю, как буду сдавать эту сессию, Варя, — качает головой Арина, сидя на подоконнике со стаканчиком кофе из автомата в руке.

— Сдашь.

— Я ни черта не понимаю в этой философии. Все философы шизофреники. Зачем нам знать, что творилось в их головах?

— Просто зубри, — советую, отпивая горячий сладкий напиток.

Мне философия тоже не просто дается, но я не сдаюсь, и решительно настроена сдать ее самостоятельно и с первого раза.

— У меня терпения не хватает, — бурчит, хмурясь, — Бесит.

— Отец в любом случае поможет.

— Да-а-а… только потом столько упреков будет.

Нащупав рукой вибрирующий в кармане телефон, вынимаю его и открываю нашу с Юлей переписку. Там три фото со свадебными платьями и приписка к ним.

«Как тебе?»

О, Господи! Они все шикарны!.. Из белоснежного тонкого кружева и с открытыми плечами, как мы хотели.

Мое сердце, сбившись с ритма, заходится от восторга.

«Новый каталог?!?!» — уточняю я.

«Да! Жду тебя сегодня вечером! Проведем его с пользой!»

«Ура-а-а!!!»

Неважное настроение резко взлетает вверх и даже, кажется, солнце за окном делает ярче.

— Он сказал, что если я снова завалю сессию, то никаких нам с мамой Мальдив.

— Ой, Ариш, в прошлом году твой папа говорил то же самое.

Проходящие мимо нас девчонки с нашего потока прощаются до завтра и машут руками. Мы с подругой спрыгиваем с подоконника, выбрасываем стаканчики и, одевшись, выходим на улицу. Весеннее солнечное тепло и при этом колючий холодный ветер пускают по же неприятный озноб. Накинув капюшон на голову, застегиваю молнию под горло и прячу руки в карманах. Арина, ежась, проделывает то же самое и бежит на парковку за вузом, где ее уже ждет такси.

У меня тоже есть возможность каждый день ездить на такси, но мне всегда не по себе, когда я трачу деньги, которые каждый месяц Станя переводит на мою карту, на всякую ерунду.

Поэтому пересекаю небольшую площадь перед зданием главного корпуса и ступаю на тротуар вдоль проезжей части. Иду на остановку общественного транспорта.

Оборачиваюсь в надежде увидеть подъезжающий автобус с нужным номером маршрута и вдруг замечаю до боли знакомый черный Марк. Сильно вздрогнув, отвожу взгляд и ускоряю шаг.

От неожиданности внутри все обрывается, а мышцы пропускают через себя странную вибрацию. Сжимаю пальцами ремешок сумки до скрипа кожи.

— Варя, — слышу голос Лехи среди шума улицы.

Мое волнение усиливается, но в то же время я понимаю, что веду себя по-детски. Взрослые люди не бегают от проблем, а решают их в разговоре.

— Варя!

Он едет параллельно со мной вдоль тротуара, затрудняя движение других автомобилей и, свернув в карман для остановки общественного транспорта, останавливается, выходит из машины и стремительно ко мне приближается.

— Я не поеду с тобой! — выпаливаю, привлекая внимание прохожих.

— Разговор есть. Поехали.

— Какой?

Берет меня за локоть и ведет к Марку.

— Поехали. Не узнаешь, пока не сядешь в машину.

Едва успевая переставлять ноги, я быстро впитываю глазами весь его образ. На нем светло — серая расстегнутая олимпийка и такого же цвета трико. Пластыря на переносице уже нет, но глубокая ссадина еще заметна.

Вместе обходим капот, Леша открывает для меня дверь и ждет, когда я усядусь. Подпирающий сзади автобус оглушительно сигналит, но Денежко спокойно возвращается обратно и с невозмутимым видом занимает водительское кресло. Включает поворотник и, глядя в боковое зеркало, трогается с места.

Я тихонько выдыхаю и скашиваю на него взгляд. В глубине души плещется постыдная радость от его настойчивости. Я сама ни за что на свете ему больше не позвонила бы.

— Что за разговор? — напоминаю, когда Леха вливается в довольно плотный автомобильный поток.

— Ты зачем меня везде в блок кинула?

Молчу, потому что становится не по себе. Со стороны это выглядит как поступок незрелого человека.

— Из-за одного целомудренного поцелуя?

— Целомудренного? — переспрашиваю потрясенно.

Я до сих пор помню, как его язык двигался у меня во рту. Он… он имел меня своим языком! Это целомудренный поцелуй. А какой же тогда не целомудренный?!

— Этого больше не повторится, окей?

— Зачем ты это вообще сделал?! Я думала, мы друзья!

— Мы друзья, — подтверждает Денежко, коснувшись взглядом моих глаз, — Поцеловал, потому что проверить кое-что хотел. Извини.

— Проверить?.. Что проверить?

— Забей. Проверил и обещаю, что больше этого не повторится.

— Леш, что ты проверял? — неосознанно повышаю голос, потому что нехорошая догадка заполняет живот холодом.

— Неважно, — отбивает он, — Поверь, это не стоит того, чтобы полностью прекратить наше общение.

Откинувшись на спинку и обняв себя руками, я пытаюсь справиться с эмоциями. Они бурлят, вытягивая мои нервы в звенящие струны. Плечи, шея и затылок наливаются свинцом и каменеют.

Мне сейчас обидно от того, что он обесценил поцелуй, из-за которого я сама себя едва не возненавидела?!

Он хотел проверить, каково это — целоваться со мной, и был разочарован?!

Твою мать!..

— Слава богу, Леш. Я боялась, что действительно нравлюсь тебе.

— Нравишься, я ж не скрываю, — отвечает ровно, — Ты красивая.

Я дышу часто открытым ртом, потому что его равнодушное «ты красивая» вдруг причиняет неожиданно сильную боль.

Господи, какая я дура! Гребаная фантазерка!..

— Ладно, проехали.

— Вытащи меня из блока. Я обещал Сане присмотреть за тобой до лета.

— Вообще-то это не обязательно. Я и сама неплохо справляюсь. Но…

— Вытащи из блока, — перебивает у усмешкой, — Не веди себя как малолетка.

— Ладно, вытащу, но обещаю, что навязываться больше не стану.

— Договорились.

Вскоре его Марк сворачивает во двор моего дома и занимает свободное парковочное место напротив подъезда.

— Вытаскивай, — требует Леха, поворачиваясь ко мне всем корпусом.

Мне хочется реветь и орать на него одновременно. Потому что бесит нереально! Но, поджав губы, вынимаю телефон из кармана и вытаскиваю его контакт из черного списка.

— Готово.

— Варя…

— М?..

— Не дуйся, — просит тихо.

— Я не дуюсь.

Я, черт возьми, в шоке!

— Я не хотел тебя обидеть.

— Как, кстати, тебе мои подруги? — перевожу тему, желая растоптать треснувшие стекла моих розовых очков в крошку, — Они сказали, что ты предложил им прийти на соревнования.

Сощурив глаза, он задумчиво касается своей нижней губы подушечкой большого пальца. Привычный жест, неизменно откликающийся во мне покалыванием в кончиках моих собственных пальцев.

— Ты про Алю?

Запомнил ее имя.

— Угу.

— Пусть приходит. Вход для всех свободный.

— Ты ей понравился, —