Элль Ива
В разводе. Ты нас недостоин
1
Мелкие в кои-то веки уснули в своей огромной трехместной коляске. Костик, Мирослав и Анечка – мои годовалые малыши. Три светловолосых ангелочка. Прохожие, видя эту картину, невольно улыбаются. Я давно привыкла к такому вниманию.
В кои-то веки мы наконец выбрались с ними на полноценную прогулку. Не в парк, и не двор возле дома, а в настоящий молл. Кажется, я не была здесь целую вечность… уже и забыла, каково это – посвящать время себе любимой, а не этой развеселой годовалой троице.
Мама идет рядом, разглядывая блестящие витрины. Раньше, до того, как у меня появились малыши, мы часто гуляли с ней здесь: пили кофе на фудкорте с видом на большой аквариум, выбирали себе одежду на сезон, или разглядывали посуду в огромном хозяйственном крыле.
Глубоко дышу, вспоминая это прекрасное чувство свободы передвижения, когда на тебе не висят со всех сторон беспокойные тройняшки.
– О, гляди, это что, твой Натан, что ли? – бросает мама.
Звук ненавистного имени пронзает меня электрическим разрядом. Замираю на месте, леденея. Пальцы с силой сжимаются на ручках коляски, и я медленно поворачиваю голову в сторону, куда кивнула мама.
Хоть бы ей показалось, хоть бы показалось…
Нет, не показалось.
За стеклянной стеной в ювелирном бутике вижу знакомый профиль. Воздух комком застревает в горле ровно на секунду, и глаза начинают тут же слезиться. Закашлявшись, отворачиваюсь.
– Ты чего, Эва? – смотрит на меня мама.
Вытираю набежавшие слезы тыльной стороной ладони.
– Ничего, просто в глаз что-то попало. Идем отсюда, – говорю, при этом продолжая стоять на месте. Взгляд, как будто примагнитившись, снова стремится к нему, отцу моих детей, о которых он даже не догадывается. И я не хочу, чтобы догадался. Потому и переехала сразу после развода сюда, подальше от центра, где в любой момент могу столкнуться с ним.
Но судьба свела нас снова, позволила увидеть его, такого безмятежного, спокойного, довольного жизнью.
С какой целью? Чтобы лишний раз показать мне, насколько ему все равно? Да, видимо так.
Надо бежать, но ноги будто налились свинцом.
Натан Чернов – мой бывший мужчина выбирает бриллианты для своей новой жены. Всё тот же высокий светлоглазый брюнет. Стильный, с мрачным серьезным взглядом и большими руками. Я помню форму его ногтей лучше, чем таблицу умножения. Помню его смугловатую кожу на ощупь и на вкус… и зачем это все всплыло у меня в голове именно сейчас?
Что за несусветная глупость?
Рядом с ним стоит она – Вероника, его заместитель по финансовым вопросам. Ухоженная, как модель, высокая и, наверное, красивая. Не на мой вкус. Волосы слишком гладкие, темные, похожи на шлем. Слишком много ресниц, скул и губ, много косметики. Слишком много всего на мой взгляд.
Женщина вдруг поворачивает голову и видит меня сквозь стекло витрины. Моргаю, невольно застигнутая врасплох. Она меня помнит, пусть и виделись лишь пару раз. Но Вероника одна из тех внимательных хищниц, которые замечают и помнят всё.
– Да, ты права, – отвечаю матери запоздало, отводя взгляд, – идем отсюда.
Толкаю перед собой коляску. Прогулка не удалась. Хотя мы можем просто переждать, когда эта парочка отчалит восвояси, сделав покупку. И уже тогда продолжить променад.
Не резон бросать сейчас всё и снова бежать домой. Мы только приехали…
Толкаю коляску, торопливо шагая вперед. Голову так и тянет повернуться обратно, взглянуть еще раз на того, кто так зло меня предал. Цинично и холодно, как будто выбросил старую ветошь, и не подумав, что у нее тоже могу быть какие-то чувства.
Мне хочется подольше задержать на нем взгляд, чтобы разглядеть хоть толику сожаления или отчаяния в знакомом лице, хотя бы частицу безысходности. Чтобы я поняла – он жалеет о том, что произошло… ведь я два года, как исчезла, оборвав все связи.
Буквально испарилась из его жизни одним днем, потому что не могла иначе.
Не после того, что он сделал.
Но чего же я от него хочу сейчас? Чего? То, что Натан снова рядом с ней, разве не доказательство того, что ему всё так же наплевать? То, что он покупает ей что-то бриллиантовое за огромную сумму, разве не доказательство?
Мне он тоже когда-то покупал дорогие украшения… именно они помогли мне не умереть с голоду на первых порах.
Сдерживаюсь, чтобы не обернуться снова. Иду, сцепив зубы и гордо вскинув подбородок.
Заворачиваем в рекреационную зону с диванчиками и молочными коктейлями. Она полускрыта от прохожих зеленой зоной из пышных фикусов. Тут нас никто не заметит.
Не успеваю усесться на один из ярких кожаных диванчиков, как позади звучит насмешливое:
– Какие милые. Нянькой подрабатываешь?
Медленно оборачиваюсь и вижу Веронику. Та разглядывает детей своими черными, как ночь, глазами. Лощеная и высокомерная, полная моя противоположность.
Не успеваю ничего ответить. Следом за брюнеткой появляется он.
Натан Чернов останавливается рядом с женщиной, как будто не видя меня. Как будто я пустое место… а может, тут слишком много бесцветных людей, чтобы обращать внимания на всех. Они не стоят даже его взгляда. Не то, что эта яркая роковая красотка…
– Вот ты где…– мужчина смотрит на свою любовницу. Быть может, уже жену. Колец на ее пальцах слишком много, чтобы понять наверняка.
А потом он поворачивает голову. Вместе с жаром его взгляда меня обволакивает ароматом знакомого горько-цитрусового парфюма с нотками миндаля.
– О, привет, – светлые глаза изучают мое лицо со странным отстраненным выражением, которое я не могу разгадать. – Сколько лет, сколько зим…– Затем он опускает взгляд на коляску со спящими ангелочками, и выражение становится озадаченным, – чьи это дети, Эв? Твои?
– Да нянькой она подрабатывает, – ухмыляется Вероника, ее цепкий взгляд следит за мной неотрывно.
– Нет, – отвечаю спокойно. – Это мои дети.
Мужчина медленно моргает, наши взгляды снова встречаются. Мы всегда понимали друг друга с полуслова. Всегда… даже в самые худшие наши дни. В такие, например, как этот.
А потом мужские брови сходятся на переносице.
– Так и знал, уже от кого-то нагуляла… – выплевывает он. – Или взяла мой материал и сделала ЭКО?
2
Два года назад
– Нат, где номер договора собственности на квартиру? У меня
