- Что на этот раз?

  - Не тем тоном я с ним заговорила, оказывается... А каким тоном мне говорить, когда он снова выпил на гаражах со своими мужиками?!

  - Короче, вы снова поругались? - уточнил Степан. - Он хоть не буянит?

  - Да так... Стукнул разок по столу. Правда, тарелка на пол улетела.

  Степан поморщился. Давно уже отец не устраивал сцен, а тут на тебе! Впрочем, он знал и маму. Она могла довести до белого каления кого угодно. Даже папа, прожив с ней двадцать с лишним лет, иногда взрывался. Степан сказал:

  - Не могу я приехать. Впрочем, ты знаешь. Если что, звони. Забью на всё, мама.

  - Не дури, - вздохнула мать, - это был порыв. Так что работай спокойно. Как там твой подопечный?

  - Всё нормально.

  - Ну и ладно. Пока, сынок, не болей, - разговор оборвался гудками. Степан хмуро вернул мобильник в карман. Настроение снова приказало долго жить. Сват, размеренно шагавший рядом, постукивая тростью по брусчатке тротуара, спросил:

  - Всё в порядке?

  - Как обычно, - Степан с кривой ухмылкой вздохнул. - Родители поругались... Взятие Зимнего дворца и штурм телеграфа до кучи. Не обращай внимания.

  - Да как-то не получается, вон как ты сдулся сразу, - ровным голосом ответил Сват и остановился. Фишка тут же уселась возле его ног. А Бехтерев продолжил:

  - Родители всегда доставляют массу проблем, правда? А ты думал о том, сколько сил они потратили на те проблемы, которые создавал им ты, например?

  Степан поморщился. Уж чего-чего, а нотаций он не ожидал. Тем более, от человека, который сам ещё недавно в школу ходил. Фотограф словно почувствовал этот внутренний протест:

  - Слава Богу, ты пока не просыпался посреди ночи, слушая тишину и вздрагивая от мысли, пришёл или нет дорогой тебе человек... А если не пришёл, то где он, что с ним...

  Сват вдруг улыбнулся:

  - Ну да ничего, парень! Какие твои годы... Родители всего мира знают простую истину. Их детям за них отомстят их внуки.

  На такой странной ноте парни и двинулись дальше, решив не вызывать такси, а прогуляться пешком. Степан шёл рядом с инвалидом, болтал о каких-то глупостях и чувствовал непрошибаемое уютное спокойствие. Чем-то всё-таки слова Свата о родителях смогли пригладить встопорщившееся было отношение к миру. Студент вдруг понял, что мог бы идти вот так, со странным раздражающим фотографом, очень долго. А может быть, и всю жизнь. А вокруг шелестел машинами, травой и древесными кронами город, нагретый солнцем по максимальное деление батареек в одном месте...

  ========== 10.Maximum Orum ==========

   Звонок от Бекета прозвучал в субботу, 23 июня, во второй половине дня. После разговора со здоровяком-неформалом Бехтерев впал в откровенную меланхолию. Как раз то самое состояние, о котором его друзья и знакомые предпочитали не вспоминать. Сват вообще в жизни обладал странной чертой. Чем хреновее становилось на душе или в материальном плане, тем злее и веселее становился сам фотограф.