Смеюсь так громко, что на нас оборачиваются, даже несмотря на музыку. Мы ухахатываемся минут пять под носом у нашего спутника, который даже не заметил, что беседует сам с собой.

Когда Arcade выходит на сцену, толпа впадает в неистовство. Девчонки выкрикивают его имя, а толпа уплотняется, чтобы посмотреть поближе, как он миксует. Когда я отыскала его на SoundClound[24], меня поразила его способность смешивать музыкальные стили. Лиам протягивает мне руку, и я хватаю ее, спеша уйти от Дени, который к этому моменту уже разговаривает с дном стакана. Когда загораются неоновые огни и начинают звучать первые биты, крики в зале подтверждают, что чутье меня не обмануло. Я поворачиваю голову к Лиаму, и, когда наши взгляды встречаются, искорки в его глазах подтверждают, что мы думаем об одном и том же. Этот парень просто обязан подписать контракт с «MEM Рекордс». Он переходит от техно к афро-биту, примешивая к этой гремучей смеси латиноамериканское звучание. Для двадцати одного года это просто невероятно. В конце сета Лиам засовывает два пальца под язык, чтобы присвистнуть, а я кричу и улыбаюсь так сильно, что болят щеки.

– Я в туалет! – кричу Лиаму сквозь музыку.

Он удерживает меня за талию.

– Я с тобой.

– Я вернусь через две минуты.

Он колеблется мгновение, но затем сдается:

– Ладно. Я буду тут.

Пока привожу себя в порядок, думаю о том, как свести Лиама с ума. Хочется так распалить его, чтобы он не дотерпел до отеля и приласкал меня прямо тут.

Толпа стала еще плотнее, чем несколько минут назад, поэтому я с трудом пробираюсь по танцполу. Несмотря на мои метр семьдесят три, несколько раз носом утыкаюсь в несколько торсов, прокладывая себе дорогу. Здесь неимоверно душно, запах пота щекочет ноздри. Вдалеке я наконец замечаю Лиама, который стоит спиной ко мне, и, сунув руки в карманы, увлеченно беседует с какой-то брюнеткой. Спешу наконец присоединиться к нему, когда сердце, кажется, на несколько секунд останавливается.

Я вижу его.

Этого не может быть.

Дэниел.

Внезапно все вокруг превращается в сплошное пятно. В ушах начинает звенеть. Музыка кажется далекой. Люди двигаются как в замедленной съемке. А он смотрит на меня. С той самой садистской улыбочкой, с которой втаптывал меня в грязь. В голове на повторе крутится его голос: «Я сделаю с тобой все, что захочу, май дарлинг». Его темно-каштановые волосы прилипли ко лбу от удушающей жары. Глаза, такие же черные, как и его душа, пронзают меня, как идеально наточенный меч. И я стою, не в силах двинуться с места. Меня толкают, но я не могу пошевелиться. Мышцы дрожат. Все, что слышу, – это стук собственного сердца о грудную клетку. Шевелись, Луна. В нескольких метрах от меня стоит Дэниел и смотрит мне в лицо так, будто я его собственность. Заставляет чувствовать себя никем. Когда кто-то снова толкает меня, я наконец оживаю и несусь к Лиаму. Словно почувствовав мое присутствие, он оборачивается. Но его улыбка исчезает, когда я врезаюсь ему в грудь с такой силой, что он стонет от боли.

– Господи, радость моя, что происходит? Ты вся дрожишь.

Удерживая меня на ногах, он слегка сгибает колени, чтобы наши глаза оказались на одной высоте.

– Луна, отвечай.

Его голос звучит жестче, но при этом остается пугающе спокойным. Оглядываюсь через его плечо, молясь, чтобы мой страх сыграл со мной плохую шутку, но в глубине души знаю, что это он. Он здесь, чтобы продолжить портить мне жизнь, продолжить унижать. Когда он начинает идти к нам, крепче сжимаю руки на талии Лиама. Дэниел захочет забрать его у меня, рассказать ему о том кошмаре, что я сама хотела этого, и я умру, если увижу хоть малейшее сомнение в его глазах. Лиам обеспокоенно прослеживает направление моего взгляда.

– Тебя кто-то обидел, Луна?

Его голос отдается в ушах неприятным гулом. Дэниел все еще движется к нам, дьявольски уверенный в себе. Мгновение кажется вечностью. В ожидании неизбежного закрываю глаза, считая секунды, которые мне осталось провести в объятиях того, кто мне действительно нужен. Пальцы судорожно цепляются за его рубашку.

Столкновение.

Я открываю рот, чтобы закричать, но из него не вырывается ни звука.

– Смотри под ноги, а то в следующий раз колени переломаю, – рявкает Лиам.

Открываю глаза. С искаженным от ярости лицом он хватает мужчину за ворот футболки. Вена на его шее вздувается.

Это не он.

Лиам отталкивает мужчину так сильно, что тот падает на землю. Когда он снова поворачивается ко мне, его лицо смягчается.

– Все нормально?

Я киваю, но мой взгляд с трудом ловит его. Тот, кто столкнулся с нами, не был Дэниелом, но я его видела. Дрожа, поворачиваюсь, чтобы найти его, но ничего не вижу. Нервничаю, встаю на цыпочки и толкаю людей, которые загораживают мне обзор. Рука Лиама ложится на мое запястье, а затем он обхватывает мое лицо ладонями.

– Дыши, Лу.

Вновь закрываю глаза, чтобы сосредоточиться на дыхании и звуке его голоса. Но воздух, проходящий через мои легкие, обжигает. Я успеваю неразборчиво что-то пробормотать, почувствовать, как рука Лиама крепко сжимает талию, а потом – ничего.

Все вокруг тонет во мраке, и наступает мертвая тишина.

* * *

♪ Когда открываю глаза, чувствую, что горю. Голова, горло, даже кожа – все болит так, будто меня колет сотня иголок. Приподнимаюсь на локтях и смотрю на часы на прикроватной тумбочке. Два часа ночи. Ощущение безопасности тут же заставляет меня вздохнуть с облегчением.

– А я думал, ты решила устроить ремейк «Спящей красавицы».

От хриплого голоса Лиама у меня едва сердце не останавливается. Я слегка разворачиваюсь и вижу, что он сидит в кресле напротив кровати. Несмотря на расслабленный вид, его лицо сурово, а в глазах – лед. Он сгорбился и раздвинул ноги, держа в руке бокал, вероятно, с виски. Верхние пуговицы черной рубашки расстегнуты, и мне открывается прекрасный вид на его крепкий торс, испещренный татуировками. Несколько прядей спадают ему на лоб. Обычно с такой прической он кажется мне уязвимым, но в этот момент на его лице читается враждебность, которая меня настораживает. Он делает глоток, не отрывая от меня взгляда.

– Что произошло? – спрашиваю я, садясь на кровати.

Его челюсть сжимается, и он, отпив еще, с такой силой опускает стакан на стол справа от себя, что я подпрыгиваю.

– Ты упала в обморок.

– А.

Он распахнул глаза так, будто я его оскорбила.

– «А»? – рычит он. – Это все?