– Отлично. Полагаю, вы не против, если мы поговорим при ребятах? – Он указывает на нас, и она кивает. – Хорошо. Тогда начнем с самого простого. По шкале от одного до десяти, где десять – это наивысшая оценка, как бы вы оценили уровень боли, которую испытываете.

– Около восьми.

– Большая девочка, – ласково говорит Мейсон и нервно откашливается, когда эмоции берут верх.

Ари чуть-чуть улыбается и не отводит глаз от доктора.

– Хорошо, – кивает он. – А где болит больше всего?

– Больше всего голова, будто пульсирует что-то внутри. – Потом она прижимает ладонь чуть ниже груди. – И грудь, трудно дышать.

Ребята с беспокойством слушают ответы Ари, я поджимаю губы.

– Что ж, это нормально, учитывая обстоятельства. – Доктор энергично потирает руки. – Прежде чем я расскажу вам о травмах, позвольте вас спросить. Арианна, вы понимаете, что с вами случилось? Почему вы здесь?

Ее лицо дергается, она испуганно смотрит на Мейсона. Брат слегка кивает, подбадривает ее, и она снова поворачивается к доктору Брайану:

– Меня сбила машина?

– Да, это так, – соглашается доктор. – Машина сильно вас ударила. Ноги и руки не пострадали, но правое плечо пришлось вправлять. У вас сломано правое нижнее ребро, но это нестрашно, беспокоиться не о чем, а вот с другой стороны… Два верхних ребра слева сломаны. – Он показывает на себе, чтобы Ари было понятней. – Это повлекло за собой травматическое повреждение аорты. Произошел разрыв аорты – главной артерии вашего тела, что привело к обширному кровотечению. К счастью, ваше тело выполнило свою работу – мягкие ткани продержались столько, сколько нам было нужно. Если бы у вас было пробито легкое, возможно, мы бы сейчас с вами не разговаривали. Но не будем об этом.

Ари кивает, давая ему понять, что следит за ходом его мысли. Я нервно трясу ногой – я только сейчас слышу подробные объяснения доктора о том, что случилось с моей девочкой.

– По счастью, мы исключили перелом основания черепа, иначе прогноз был бы неутешительным, с учетом других травм. Мы погрузили вас в медикаментозную кому, чтобы обеспечить покой и проводить наблюдение. Два дня назад мы прекратили подачу лекарств и ждали, когда вы проснетесь самостоятельно. И вот вы проснулись.

– Подождите… – Ари приподнимается на кровати и испуганно оглядывает себя. – А давно я в больнице?

– Одиннадцать дней.

Она в ужасе смотрит на доктора, но тот успокаивающе поднимает руки.

– Я знаю, это пугает и сбивает с толку, но вы пришли в себя, ваша семья рядом, и все будет в порядке.

Ее плечи по-прежнему напряжены, но она кивает.

– Самое страшное позади, и теперь нужно просто долечиться. Мы постараемся снять боль анальгетиками и дадим вам что-нибудь от тошноты – возможно, она будет вас еще беспокоить. Естественно, мы подержим вас здесь еще некоторое время, чтобы понаблюдать за вами, но не дольше пары дней.

– Хорошо, – испуганно отвечает Ари, и мне хочется дотронуться до нее. – Думаю, я справлюсь.

– Да, вам очень повезло. – Доктор Брайан нервно откашливается и мрачнеет. Медсестра Бекки опускает взгляд.

Что-то не так, я это чувствую.

– Миссис Джонсон, после несчастного случая у вас случился гиповолемический шок из-за потери большого количества крови.

– Понятно… – Она ждет, что доктор скажет дальше.

– У вас начали отказывать органы из-за травм, потребовалось переливание крови… – продолжает он.

Я вскакиваю – не могу больше сидеть и слушать.

– Доктор Брайан, извините, но не могли бы вы сказать прямо то, что хотите сказать. Я же чувствую, вы что-то скрываете.

– Ноа, успокойся, – бормочет Мейсон.

– У меня больше нет сил, и вы, – тычу пальцем в доктора Брайана, – вы нам всего этого не говорили. Вы сказали, что она сильно ударилась головой! А вот всю эту ерунду не описывали! Я даже не догадывался обо всем этом!

– Ноа, успокойтесь, – ласково говорит медсестра Бекки. – Вам непросто это слушать, я понимаю, но лучше держать себя в руках.

Поворачиваюсь к Ари и вижу, что она хмурится, уставившись на свои колени. Чувствую себя полным придурком и сажусь обратно на стул.

– Знаете что… – вдруг говорит Мейсон. – Думаю, нам всем лучше выйти, пока доктор разговаривает с Арианной. – Его голос нервно дрожит. – Чтобы он мог наедине сказать ей все необходимое.

– Ты что, прикалываешься? – Я уже готов набить ему морду, но тут моя девушка перебивает меня.

– Нет, не уходите. – Она смотрит на Мейсона умоляющим взглядом.

Черты его лица смягчаются. Он вскользь смотрит на меня, потом опускает глаза в пол и сцепляет руки на затылке.

– Доктор Брайан? – говорит Ари.

Он кивает в ответ.

– Да, миссис Джонсон.

– Мисс, – автоматически поправляю я.

– Мисс? – Доктор удивленно смотрит в бумаги. – Бекки? – Он в замешательстве поворачивается к медсестре.

Она смотрит на Мейсона.

– Мистер Джонсон? Вы ведь муж Арианны? – спрашивает она.

Все вокруг нервно хихикают, а Мейсон смущенно смотрит себе под ноги.

– Нет, мэм, я ее брат-близнец.

– Что все это значит? – Я обхожу кровать и смотрю в упор на Мейсона.

– О боже, – шепчет Бекки, встревоженно повернувшись в мою сторону. – Это я виновата. Вы же говорили, что вы ее брат…

– Мейсон? – рявкаю я.

– Ноа, пожалуйста. – Кэмерон хватает меня за руку. – Это просто недоразумение.

Я хмурюсь и поворачиваюсь к Ари, доктор стоит справа от ее кровати.

– Ничего страшного. Пожалуйста, скажите то, что вы собирались сказать, – настаивает Ари.

– Мне жаль сообщать вам эту тяжелую новость, но когда мы поняли, в чем дело, было уже слишком поздно…

– Слишком поздно для чего? – перебивает Арианна, она нервно вцепилась в одеяло.

– Мне жаль, мисс Джонсон, вы потеряли ребенка.

Глава 38

Ноа

Я вздрагиваю, мышцы сводит судорогой, внутри все леденеет. Чувствую, что у меня нет сил устоять на ногах. Опираюсь на кого-то, кто стоит рядом. Кто-то кладет руку мне на плечо. Губы доктора двигаются, но я не слышу, что он говорит. Тошнота подкатывает к горлу. Растерянность, боль, гнев, тоска, ощущение потери – все это я ощущаю одновременно.

Это настоящая агония.

Мне трудно дышать.

Ребенок.

Мой ребенок.

Наш малыш.

Его больше нет?

– Что? – сквозь туман слышу голос моего прекрасного ангела. – Я была беременна?

Сжимаю кулаки и собираю последние силы, чтобы держаться.

Доктор говорит что-то еще, потом уходит.

Сглатываю желчь, подступившую к горлу.

– Джульетта, милая, я не знал. Мне никто не сказал…

– О боже! – всхлипывает она, слезы текут по ее щекам, и она не успевает их вытирать.

– Любимая…

Я раздавлен, опустошен, но стараюсь взять себя в руки – ради нее.

Когда она поднимает голову, от нежности и тоски у меня сжимается