Слово «банкротство» еще долго отзывалось эхом у меня в ушах.

Когда я рассказала новости нашим работникам, мама сразу же принялась искать новую работу, а Донна – лазейку, которая позволила бы нам выкрутиться.

– Я хочу еще раз просмотреть все бумаги твоего дедушки, – заявила она, шагая по ступенькам банка. – Уверена, деньги где-то есть. Есть что-то такое, чего мы не замечаем, но что может изменить все в одночасье.

– Надеюсь, – пробормотала я. – А иначе кто мы без «Розы Шарона»?

– Безработные, – буркнула Донна.

– Сколько у нас сейчас ликвидных средств?

– Сорок три тысячи, – ответила Донна. – Это почти на тридцать тысяч больше, чем обычно было у твоего дедушки.

Я наморщила нос:

– У тебя случайно нет богатого брата или какого-нибудь знакомого, у которого мы могли бы взять ссуду?

Донна задумалась:

– У меня есть пара инвесторов, которые живут в Country Club. Рик уже в годах, с большим опытом за плечами, а Мэнди любит тратить деньги. Может, мне удастся заинтересовать их? Надо попытаться. Спасти часовню сейчас главное.

Мы остановились у автомобиля Донны.

– Я все равно не понимаю, как Виктору и Уэлдону удалось это провернуть, – сказала я.

– Ничего удивительного. – Донна открыла дверцу. – Виктор Крэнстон змей, и он всегда действует как змей. Хитрый, скрытный, коварный, изворотливый. По-другому он не может.

– Наверное…

Донна положила руку мне на плечо:

– Хочется верить, что его внук не такой.

Я отпрянула от нее:

– Конечно не такой! Это он мне обо всем рассказал.

– А откуда Виктор Крэнстон узнал, что у нас финансовые трудности? Что наша фирма в финансовом бедствии? И почему банк уже радеет за интересы третьей стороны, если мы пока остаемся владельцами часовни? Если бы Уэлдон не вознамерился приобрести этот участок, банк с радостью взял бы наши денежки и предоставил рассрочку для погашения оставшейся части кредита, – Донна нырнула в машину. – Я просто задаю вопросы. Но тебе бы тоже стоило их задать, дорогая.

Глава 22

Другие фирмы закрылись быстро. Распродажи по низким ценам «перед закрытием» и заколачивание окон досками заняли несколько дней. Наш район и без того был довольно унылым, а теперь и вовсе выглядел как ландшафтная декорация для апокалипсиса.

Мы с Даксом устроили «великий поход» по магазинам, заведениям питания и салонам различных услуг в последний день их работы – попробовали посредственные тайские кушанья, накупили по дешевке всякой всячины в магазине подарков. Я еще не была настолько взрослой, чтобы делать татуировку, да и не стала бы ее набивать в любом случае. Но Дакс не раз заговаривал о татуировке, и салон «Страна чудес» показался нам вполне подходящим местом, чтобы ее сделать.

– Ой! – поморщился он, когда художник ткнул в него иголкой. – А когда показывают это по телевизору, не говорят, что так больно.

– Это не массаж. Это игла, оставляющая в твоей коже перманентную краску. – Я развернулась на вращающемся табурете к «тренажеру терпения». – Значит, этот салон не пополнит список твоих любимых мест в Вегасе?

– Нет. Ой! Нет.

– Я все равно считаю, что тебе надо наколоть мотылька. Или милого купидончика на лодыжке.

– Этот дурацкий образ уже погребен в моей памяти – зачем увековечивать его на моей ноге?

Художник-татуировщик вытер левую часть его груди:

– Ну вот, парень. Смотри, что получилось.

Дакс поднес к телу ручное зеркало, и в нем отразились три буквы – инициалы его отца. Я всмотрелась в татуировку внимательней:

– ВОК? Как звали твоего отца?

– Виктор. Но он предпочел сменить имя на Винса.

– А-а…

– Средний инициал деда – «Г», если ты об этом думаешь. Так что все в порядке.

– Я ничего такого не говорила. – Я воспользовалась шансом полюбоваться торсом Дакса без рубашки. – Это твое тело.

– Ты ничего не должна объяснять. – Дакс надел рубашку. – Я не разговариваю с дедом уже три недели. Поверь, я не этого человека решил обессмертить.

Мы постояли в дверях салона, потом заглянули в какой-то захудалый магазинчик. Забавно, но мы прощались с местами, где никогда не бывали. Если не считать ресторанчика Carl’s Jr. за углом. Я уже поняла, что буду тосковать по их французским тостам.

Со Дня святого Валентина у нас с Даксом все переменилось. «Мин», которые приходилось обходить в разговоре, было столько, что мы практически перестали разговаривать по-настоящему. То есть мы разговаривали, но не так, как раньше. Я боялась, как бы Дакс опять не напился. И еще больше боялась, что поводом на этот раз могла послужить я сама. А при любом упоминании его деда во мне закипал гнев. Хотя Дакс и не общался с ним, меня разбирала злость от одного того, что Виктор Крэнстон вообще существует на белом свете.

Мы стали вести себя как Сэм и Камилла – мало болтали, много целовались. Иногда даже слишком много, чтобы я не испытывала неловкости. Но как остановиться, я не знала. Мне нравилось целоваться с Даксом, мне нравился он, но «физика» была лишь способом избежать обсуждения тем, неприятных обоим. Наши отношения дали трещину, она становилась все шире, и смягчить напряженность мы могли, лишь постоянно целуясь.

– Куда теперь пойдем? – спросил Дакс, взяв меня за руку.

Родители, узнав о Даксе, провели со мной «беседу». Но я тогда впервые разыграла карту их развода и ехидно поинтересовалась, а ходили ли они на свидания. Отец так растерялся, что меня не наказали. Родительского благословения мама с папой, конечно, не дали, но и этого оказалось достаточно, чтобы мы с Даксом перестали таиться и скрывать свои чувства.

– Думаю, нам нужно официально попрощаться с Сумеречным залом, – торжественно изрекла я.

– Не могу. – Дакс отвел глаза.

Ну кто же отвечает «не могу» на завуалированное предложение поцеловаться в часовне?!

– У деда встреча с представителями одной компании по демонтажу.

У меня екнуло сердце:

– Да? И как они… производят демонтаж?

– У них имеются груши для сноса небольших зданий.

– А корпуса кондоминиума? Они ведь практически новые; в них и пожить-то никто не успел.

– Все сорок этажей. Их будут подрывать. Уэлдону нужна какая-то крупная акция, чтобы обыграть тему «Феникса». Вечеринка, фейерверки, обратный отсчет и… бум!

– Ой.

У меня еще оставалось две недели до захвата часовни банком. Мы продолжали устраивать свадебные церемонии, но без чуда, о котором я молилась, ничего не могло измениться.

– Я не против снова погулять по Кладбищу Неона, – сказал Дакс. –