Он не уехал бы из города, не заперев дверь. Может, он на пробежке? Вряд ли, слишком холодно. Единственные следы, что вели к дому, были моими. Значит, даже если он и ушел, то еще до снегопада.

Я выглянула из-за занавесок и убедилась, что Гален уехал. Перекинув сумку через плечо, я пошла искать Магнуса.

Прогулка под порывами ветра стоила мне обледеневших пальцев, но когда я дошла до церкви и с легкостью открыла входную дверь, тут же забыла о морозе.

Внутри меня охватил лихорадочный восторг.

В воздухе стоял запах свечей и благовоний. На поверхности отполированного дерева и в разноцветных витражах плясали отблески свечей. Ряды мерцающего пламени озаряли периметр зала и сам алтарь.

И здесь, в первом ряду скамей, я разглядела склоненную широкоплечую фигуру.

Дверь за мной захлопнулась. Он повернулся и заскользил взглядом от носков моих ботинок до моей вязаной шапки. Ни улыбки. Ни намека на счастье меня видеть. Ни облегчения.

Мое беззащитное сердце разрывалось от страха.

В руках у него были четки. Интересно, как долго он молился? Свечи стояли в лужицах расплавленного воска – значит, они горели уже несколько часов.

– Привет. – Я бросила сумку на пол и, распрямившись, сжала за спиной обледеневшие пальцы. – У меня нет кода от ворот.

– Ты должна быть в Бишоп Лэндинг. – Он медленно встал, и от этого его неспешного движения у меня пробежали мурашки.

– Я была одна там, ты один здесь. Я ничего такого не жду. Просто…

Была у меня одна грязная фантазия о том, как он берет меня силой. И теперь я хотела стоять перед ним в ожидании, когда смогу отдать себя ему и позволить ему взять меня так, как ему хочется.

– Я просто подумала… – У меня застучали зубы. – Мы могли бы попить вместе кофе, послушать рождественскую музыку, нахамить друг другу…

От него исходила такая едва сдерживаемая зловещая энергия, что мой голос дрогнул.

Он положил четки в карман, вышел в центр главного прохода и встал ко мне спиной, лицом к алтарю. Сильная, гордая спина, фигура, облаченная в черное. Длинные, талантливые пальцы сомкнуты за спиной у основания позвоночника. Мускулистые ноги чуть расставлены.

– С тобой мне нужно больше, чем кофе и музыка. – Его мрачный бархатный голос скользнул по моей коже. – Запри дверь.

Господи Иисусе, я тут же догадалась, что это значит.

Последние четыре месяца накрепко нас связали, и надвигающееся было неизбежно. Я ни на секунду не хотела притормозить. Наоборот, я была возбуждена до предела. Я нервничала.

Я была в ужасе от мысли о том, что совершаю ошибку.

– Не делай этого ради меня.

– О, принцесса. – Он стоял спиной ко мне, и его мрачный голос разносился под сводами потолка. – Я делаю это для себя.

Долгожданный ответ. Он хотел меня для себя. И его не волновали ни расплата, ни последствия. Он готов был нарушить клятву по своим собственным причинам.

Я заперла стальной засов на двери. Звук щелчка пронесся под сводами, предупреждающе, словно удар молота.

Пути назад не было. Мои ноги шли к нему сами, следуя избранным мною путем, устремленные к моей главной страсти.

На полпути к алтарю я скинула ботинки. Шарф, шапка, пальто, носки – словно тянущийся за мной след. Я пыталась успокоиться, но нервы были натянуты, словно струны, что рвались и сплетались в спутанный клубок.

Он так и не обернулся ко мне. Я подошла и встала позади него. Его неподвижная фигура вибрировала от напряжения.

Он стоял у подножия небольшой ведущей к алтарю лестницы. Мне безумно хотелось коснуться его, провести рукой по его великолепному телу, но больше всего я мечтала увидеть его лицо.

Я обошла его по кругу, взобралась на вторую ступень и встала перед ним. Мы стояли на одном уровне, но его свирепый ледяной взгляд все равно словно был направлен сверху вниз.

Хорошо, что я его не боялась, иначе выскочила бы прямиком в дверь. И все же он заставлял меня жутко нервничать. То, как он молчал. Его немигающий взгляд. То, как он потирал большой палец указательным.

– Перестань делать так пальцем. – У меня зашлось сердце. – Ты меня пугаешь.

Он помрачнел. А пальцы замерли. Потом он медленно, угрожающе двинулся ко мне, поставив одну ногу на ступень. Я отшатнулась. Он сделал шаг. Прямо как в первый вечер знакомства – он мог загнать меня в другой угол комнаты, ни разу меня не коснувшись.

Я отступала, он наступал, его тело напряжено, сухожилия шеи под белым воротничком натянуты.

Я ударилась спиной об алтарь и, будто защищаясь, вскинула руки. Он схватил меня за запястья и прижал их по бокам. И тут же развернул меня. Я прижалась к нему спиной, вцепившись в мраморную поверхность алтаря.

Он просунул пальцы в петли пояса джинсов и притянул меня задом к своей ширинке. Он слегка наклонился вместе со мной к алтарю, касаясь моей спины горячей грудью, и ухватил губами мочку моего уха.

Мое тело тут же среагировало, стало горячим и пульсирующим. Я выгнула спину и прижалась еще сильнее к его члену.

Он взял меня за бедра и слегка оттолкнул, заставляя меня ждать. Он снова коснулся губами моего уха, потом поцеловал нежную кожу шеи, соблазняя меня своим быстрым дыханием.

– Я волнуюсь, – прошептала я.

– И правильно. – Стоя позади меня, он расстегнул ширинку на моих джинсах. – Я порву твою киску пополам.

Его большая рука нырнула в мои трусики, пальцы заскользили по клитору и поиграли с губами. Другой рукой он держал меня за горло, запрокидывая мне голову так, чтобы она легла ему на плечо. Он продолжал ласкать чувствительную кожу у меня за ухом.

Несмотря на его словесную угрозу, я успокоилась – он был таким нежным, заботливым и любящим. Он был самым красивым и чувственным мужчиной.

Он прижал меня к себе, уверенно работая пальцами у меня в трусиках, играя и дразня мою щелку. Второй рукой он контролировал движения моей головы. Его щетина царапала мне щеку, когда он проводил носом по моему лицу и шее.

Он ввел в меня два пальца.

Мое сердце замерло. Ноги предательски подкосились, а легкие сдавило.

Я еще никогда не чувствовала себя настолько живой.

Он был повсюду, вторгаясь в мое пространство жаром дыхания, лаская прикосновением, погружая пальцы в плоть и сводя с ума чувственностью.

Он спустил мои джинсы и трусики, и ласкал меня пальцами, пока я не застонала и не замолила о разрядке. Потом он снял с меня