Он в ответ лишь скулит. То ли, наконец, усвоил урок, то ли просто не может говорить. Хорошо. Все же бить его при Сесиль мне не с руки.

– В конверте документы на развод. Сейчас ты их подпишешь. Передним числом. Как только пройдет год с того счастливого дня, когда она ушла от тебя, Сесиль отправит их куда следует. И ты не будешь возражать. Иначе… ну, понимаешь. Кстати, тебе повезло: при разводе она не попросит ни цента. Правда, дорогая? Тебе ведь ничего от него не нужно? – Она качает головой, прикрывая рукой растянутые в улыбке губы. – Потом мои парни проводят тебя в город. И больше мы никогда тебя не увидим, даже имени твоего не услышим.

Достав бумаги из конверта, присаживаюсь рядом с ним на корточки, Джексон сбегает с крыльца, неся ручку.

– Испортишь бумаги, прибью на месте, – предупреждаю я.

Дрожащей рукой он выводит свое имя на каждой странице, кропотливо и мучительно медленно, пачкая кровью бумагу. Затаив дыхание, жду, что он где-нибудь напортачит и мне все-таки придется выполнить свою угрозу. Нет, он делает все как надо. Какой облом! Что ж, спасибо Господу, Сесиль уже хватило потрясений.

Денни и Рыжий ставят Кей-Джея на ноги, Жеребчик прыгает за руль его шикарной машины.

– Ух, погоняем! Интересно, сколько можно выжать из этой тачки на грунтовке?

Джеки уже ждет в моем пикапе, на котором парни вернутся обратно. Я хватаю Кей-Джея за челюсть и сжимаю пальцы, чтобы приоткрыть рот. В его глазах мольба о пощаде. Повезло гаду, ничего я ему не сделаю – не хочу больше пугать любимую. Достаю из кармана обручальное кольцо и не глядя протягиваю Сесиль.

– Скажешь что-нибудь, дорогая?

Сесиль решительно подходит к нам, берет с моей ладони кольцо, снимает у меня с шеи бандану, бросает золотой ободок мужу в рот и тут же затыкает его пасть грязной, пропотевшей тряпкой. Затем рявкает:

– Подавись!

Денни и Рыжий запихивают Кей-Джея на заднее сиденье и захлопывают дверцу, я на них уже не смотрю. Крепко прижав к груди Сесиль, я пытаюсь унять громкие рыдания, наверняка далеко разносящиеся в ночной тишине.

– Ну, все, все, его больше нет. – Глажу ее по волосам, борясь с собственными чувствами. – Все уже кончилось, я с тобой, я тебя люблю.

Она обвивает мою шею, и я беру ее на руки, смотрю сверху вниз. Сердце сжимается. Она не заслужила таких мучений. Как жаль, что меня не было рядом тогда. Что ж, значит, я должен быть рядом сейчас, должен помочь ей все это пережить.

Воротник рубашки промок насквозь, слезы текут по шее, по груди. Я осторожно несу Сесиль сквозь тьму. Моя негромкая воркотня понемногу ее успокаивает, лишь редкие всхлипывания еще слышны в ночи.

– Спасибо тебе, – невнятно бормочет она, уткнувшись лицом в рубашку.

Я открываю входную дверь.

– Я ведь обещал, что со мной ты будешь в безопасности. – Аккуратно опускаю ее на нашу кровать. – Сбегаю в душ и вернусь, ладно?

– Я с тобой! – Сесиль порывисто вскакивает. Она едва держится на ногах, однако упрямо бредет в ванную, не давая мне возразить. Бережно ее раздев, веду в душ. В любой другой ситуации я бы покрыл всю ее поцелуями, но сейчас мы просто стоим в обнимку под целительными струями теплой воды, смывающей кровь с моих рук и слезы с ее глаз.

– Я тебя напугал, да?

– Таким я тебя еще не видела. – Она гладит меня по руке, и мое сердце, давшее было сбой, успокаивается. – Сильный хозяин… нет, не так. Защитник. И ты вовсе не напугал, напротив. Увидев его машину, я думала только о том, как ты мне нужен.

– Хорошо. А то я боялся, что ты расстроишься, увидев, как я его бью.

– Я знаю, что ты не из тех парней, которые, чуть что, пускают в ход кулаки. И я бы скорее расстроилась, если бы ты его не ударил. А чего, по-твоему, я ждала от вашей встречи?

– Понятия не имею. Что мы все обсудим, как взрослые люди?

Она тихонько смеется.

– За пару минут до вашего появления я пожелала ему сдохнуть и гореть в аду. Полагаешь, после этого я рассчитывала полюбоваться, как вы мирно беседуете? – Некоторое время Сесиль молчит, прижимая к глазам мокрое полотенце, чтобы снять красноту. – А эти документы на развод… они настоящие?

– Конечно. Тебе нужно только заполнить свою часть и подписать. О его подписи теперь можно не беспокоиться.

– Так, погоди… – Она поворачивается ко мне с робкой улыбкой на губах. – Что-то я плохо соображаю. Почему?

Мне хочется прыгать от радости: я успел наделать кучу глупостей в отношениях с Сесиль, но сейчас, наконец, поступил правильно, сделал то, что нужно.

– Бумаги самые настоящие, только датированы маем следующего года. Мой адвокат говорит, проще подождать, чем доказывать необходимость уменьшения срока из-за домашнего насилия. Вообще-то они уже давно лежали в моем комоде, я даже подумывал осенью навестить Кей-Джея в городе, если тут он так и не объявится. Не надеялся, что все получится так легко. Теперь остается только немного потерпеть.

– И тогда… все закончится?

– Уже закончилось, дорогая.

30. Сесиль

Все закончилось… Странно, я думала, мне будет тяжелее это пережить. Конечно, там, у машины, когда парни увозили Кей-Джея, у меня началась истерика. Зато сейчас, после бури, я на удивление спокойна. Неужели этот кошмар действительно позади, и теперь все… хорошо?

– Ладно.

Облизываю губы и тянусь к нему. Внезапно острая боль пронзает запястье, и я отдергиваю руку.

– Что? Это он? – В глазах Остина вспыхивает гнев.

– Нет-нет. Я упала на крыльце и, видимо, ударилась. Надо же, совсем забыла…

– Похоже на небольшое растяжение, – задумчиво кивает Остин, бережно осмотрев руку и не найдя там ни синяков, ни отека. – Попозже приложим лед. А пока дай-ка я вымою тебе волосы.

Он заботливо втирает шампунь в кожу. Я закрываю глаза, наслаждаясь нежными прикосновениями. Ополоснув волосы, Остин покрывает меня гелем для душа и поцелуями. По коже бегут мурашки. Стоило пережить все ужасы сегодняшнего дня ради одного этого момента.

Выключив воду, он оборачивает меня полотенцем и аккуратно расчесывает липнущие к шее мокрые волосы.

– Что бы я без тебя делала, – шепчу я, имея в виду вовсе не душ.

– Уверен, ты бы отлично справилась. Но я всегда рад помочь. – Он крепче затягивает полотенце на моих плечах. – Ну, спать?

О боже, да.

Как в наш первый раз, полотенце падает к ногам. Я стою перед Остином, переполненная жаждой прикосновений. Ласкай меня, Нековбой. Теми самыми руками, которыми чуть раньше бил моего бывшего. Я прижимаюсь к нему, запустив руки в волосы.

– Спасибо, Ос. За все. Особенно за то, что выбил дурь из этого гада. А теперь отведи меня в постель и