– Твои друзья сегодня на высоте, – хмыкнул Дакс.

– Да уж. – Мой взгляд заскользил вокруг: четверо парковщиков; десять машин, ждущих помощи; восемь роскошных автомобилей у тротуара перед регистрационной стойкой отеля и парень – рядом со мной, – только что признавшийся мне в любви.

– Спасибо, Дакс.

Я могла бы вернуться к началу нашего разговора, постараться выпытать у Дакса подробности его ссоры с Виктором, но он слишком далеко ушел от этой темы, заговорив о любви. Услышать признание от парня, к которому я, возможно, питаю такие же чувства… Наверное, такие же эмоции испытала бы трехлетняя девочка при виде кошки и кота в человеческий рост, топчущихся перед парковкой: радость и испуг.

– У тебя есть помада, Камилла? – пошутил Портер, сложив губы бантиком. – По-моему, мне надо накраситься поярче.

– У меня профессиональная косметика, тебе такая не по губам, – съязвила Камилла.

Грант открыл тюбик дешевой ярко-розовой помады и засмеялся:

– Держи, приятель.

– Что-то я не припомню, чтобы наш маркетинговый план предусматривал переодевание в женскую одежду.

Я сунула свою лапу в лапу Дакса. Он любит меня.

– А люди смотрят на нас? – спросила Камилла. – Когда мы с Сэмом торчали здесь под Новый год, все поголовно пялились на нас, и это о-о-очень смущало.

Портер сделал стремительный выпад ногой:

– О да! Они смотрят. И им явно нравится.

– А где Майк? – поинтересовался Грант.

Я попыталась взглянуть на часы, но увидела на запястье только шерсть:

– Он обещал быть.

– А мы можем – пока еще не начали – попить где-нибудь горячего шоколада или чего-нибудь такого? – спросила Камилла. – Эта накидка совсем не греет.

Позади раздался звук распахнувшейся двери – и перед нами предстал Майк, одетый во все черное и размахивающий пластмассовым самурайским мечом. Взглянув на него, мы вернулись к нашему разговору.

– Отлично. Горячий шоколад. Идите за мной, – сказала Камилла.

Мы дошли до зонтиков в розовую полоску – филиала нью-йоркского ресторана Serendipity. Многие рестораны Вегаса были копиями или «дочками» известных заведений в Нью-Йорке или Лос-Анджелесе, и я редко посещала их, предпочитая подделкам оригинальные колоритные заведения.

При виде нашей компании, оккупировавшей круглый столик, официантка почему-то поморщилась. Портер вытащил из-под накладной груди маленький блокнот, набросал план Стрипа и начал записывать цифры.

– По-моему, в прошлом году обход любимых точек толстосумов пошел насмарку.

– Любимых точек толстосумов? – переспросил Дакс.

– Ну таких ресторанов, как «Белладжио», и ему подобных, в центре города. Для богачей, – пояснила я.

– Да они даже побрезгуют взять в руки наши дешевые буклеты, – сказал Портер.

– Эй! Эти буклеты делал я, и они не выглядят дешевыми, – надулся Сэм.

– Ребята, погодите, вы еще не оценили мой образ. – Майк покрутился вокруг своей оси. – Я ниндзя. Это лучший костюм! Грант, в этих чулках у тебя ноги совсем кривые.

– Это не чулки, а трико! – огрызнулся Грант. – И хватит разглядывать мои ноги.

– Мне по барабану, как эти чулки называются. Но выглядите вы в них отвратительно, – заявил Майк.

– А твой костюм вообще ни к селу ни к городу, – буркнул Грант.

– Это почему же?

Я стянула с головы кошачью морду:

– Ты правда думаешь, что костюм ниндзя побудит людей жениться? Да все разбегутся при виде тебя.

– А костюм кошки лучше?

– Он прав, – кивнула Камилла. – Это все равно как если бы моя кукла Китти заговорила твоим голосом. – Фу! Аж до мурашек, – демонстративно поежилась она.

– Точно! – подхватил Майк. – Остается Элвис. Элвис зайдет нормально.

– Спасибо тебе, Майк. – Камилла разгладила брючины. – Я нашила еще больше блесток. Блесток много не бывает.

Мы вернулись к обсуждению плана. Камилла была единственной, кто всегда вставал на сторону Майка.

– Так значит, к толстосумам не пойдем? – уточнил Дакс.

– У большинства людей, остановившихся в роскошных отелях, уже спланированы свадьбы. И, скорее всего, в не менее роскошном банкетном зале, а не в маленькой часовне.

– Да еще такой отстойной, как «Мечта Купидона», – пробормотал Майк.

Дакс высунул голову из кошачьей морды и улыбнулся ему:

– Ты удивишься, если узнаешь, сколько бизнесменов любят Элвиса. В нашей часовне поженились с дюжину знаменитостей, а это абсолютно другой опыт.

Сэм поднял руку:

– Эй, Декстер. Мы не за твою часовню радеем – мы рекламируем часовню Холли.

– Декстер… – фыркнул Грант.

– Дексинатор. – Портер хлопнул Дакса по спине.

– Даксас, – предложил Майк.

Я обвила Дакса рукой и прильнула головой к его плечу. Надо дать ему понять, что он на чуточку, пускай на миллиметр, но стал ближе к ним. Подколы. Прозвища. К концу вечера ребята могли уже начать обниматься и планировать на лето серф-трипы.

– Ладно, Портер. Ты явно знаешь рынок. Куда пойдем и что будем делать? – спросил Дакс.

Попивая горячий шоколад, мы наконец выработали стратегию, решив разделиться на группы по два человека. Каждая команда получила по три сотни рекламных листовок и задание пообщаться минимум с тремя десятками человек. Сэма с Камиллой направили в аэропорт – своими поцелуями они могли подогреть чувства влюбленных парочек, только что сошедших с трапа. Портер и Грант решили встать перед M&M и «Миром Кока-Колы», где всякие ряженые люди предлагали прохожим сфотографироваться с ними за пять баксов. А еще там было полно мигрантов, заманивающих в клубы и другие злачные местечки. Поздним вечером улицу наводняли девицы в коротких платьях. Мне осталось только надеяться, что люди не выбросят наши буклеты вместе с другими рекламными листовками.

Майка командировали на Фремонт-стрит.

– Ну почему туда?! – взвыл парень. – За Фремонт еще доплачивать надо.

– Там продаются вкусные хот-доги, – попытался утешить его Портер.

– Зато все девицы там старые и с распухшими венами! – Майк в сердцах хлопнул Портера по ноге своим пластмассовым мечом.

– Ты сказал, что завсегдатаи «Белладжио» – богачи. Раз так, мы с Даксом не будем заходить внутрь, а встанем возле фонтанов. Там всегда останавливаются гуляющие, и это очень романтично.

– Романтично для кого? – пошевелил бровями Сэм – единственный из всех, кого я знаю, действительно умеющий это делать. И раньше мне это нравилось – а сейчас захотелось их сбрить.

– Ну, для других пар. Тебе что, три года? – проворчала я. А саму так и подмывало выкрикнуть: «Да! Романтично для меня, Сэм». Я столько времени терпела их поцелуи с Камиллой, а теперь и мне захотелось романтики. Потому что Дакс сказал, что любит меня.

Дакс протянул руку к счету: