Как только он уходит, я кидаюсь к компьютеру. При виде его страницы меня снова обдает волной боли. Где-то в самой глубине души я надеялась, что вся информация испарилась. Нажимая на маленькую стрелку над картой, я захожу в его «мир». Ненастоящий Джереми слушает музыку в спальне своей нью-йоркской квартиры, лежа на покрывале, которое, как я догадываюсь, выбирала его жена. Наверное, ждет ее, будут нашептывать друг другу слова дурацких песенок.

Я кликаю на книгу и швыряю ему в голову. Из его иконки капает кровь. Я смеюсь. Эта игра и правда затягивает.

Но этого недостаточно. Я хочу, чтобы он страдал, как страдаю я.

Я захожу в настройки его аккаунта, нахожу список приложений. «Подлинная жизнь» существует в нескольких версиях, у меня нет времени удалять их все. Ничего страшного. Главное – чтобы он узнал, что я тут была. И чтобы она тоже узнала. Я меняю фото его профиля – то, где он с BubbleYum, – на снимок, где мы с Джереми возле бассейна. Меняю статус ЖЕНАТ на ВСЕ СЛОЖНО. А поскольку «все сложно» – недостаточно точное определение, чтобы до всех действительно дошло, я перехожу на его обычную страницу во Friendspace – на страницу реального Джереми. В строке «Что у вас нового?» вместо какого-нибудь остроумного обновления я просто пишу:

«ДЖЕРЕМИ МУИ – ПРИДУРОК И ЛЖЕЦ.»

Коротко и ясно.

Под звук первого же прилетевшего комментария я отталкиваюсь от стола, отъезжаю на кресле к двери и выскакиваю из его комнаты. За секунду я слетаю вниз по лестнице, промчавшись мимо ошарашенного Джереми. По дороге я чуть не выхватила стакан из его руки и не выплеснула молоко ему в лицо, но в последний момент выбрала более старомодный прием – хлопнула входной дверью.

И все-таки звук вышел слишком слабым, чтобы выразить, что я обо всем этом думаю.

Глава 3

Шесть интересных вещей, которые я нашла, разбирая и упаковывая всю бабушкину жизнь:

1. Дедушкина старая карточка учета рабочего времени – еще с той поры, когда он работал в магазине в Окленде.

2. Громоздкий фотоаппарат на кожаном ремне. Он не работает, но в качестве аксессуара прекрасно подойдет.

3. Чудесное ситцевое платье в стиле пятидесятых или шестидесятых. Этой вещице определенно нужен новый дом. Платье, знакомься, это гардероб Мэллори.

4. Кольцо с бирюзой на серебряной цепочке. Надо спросить у бабушки, насколько оно ей дорого. Если не сильно, я бы взяла себе.

5. Блокноты с разными списками.

6. Один особенный блокнот с особенным списком.

Стоит ли упоминать, что в пятницу вечером я не тружусь над рефератом Джереми. Мы с папой целых три часа едем вдоль побережья к бабушкиному дому в Сан-Луис-Обиспо. Ни на один из десяти звонков от моего наверняка-бывшего-парня я не отвечаю. Миллион звонков от друзей и сестры я тоже игнорирую. Это явно реакция на то, что я назвала Джереми придурком. После случившегося мне хочется устроить себе детокс от школьных сплетен, хотя бы на выходные.

В ночь перед субботой я впала в спячку, дрыхла до одиннадцати, окунувшись в сон, где смешались компьютер Джереми, молоток и смурф. Причем с молотком был именно смурф. Это придавало сну смысл.

Папа разбудил меня и сказал, что пора ехать упаковывать по коробкам всю бабушкину жизнь. Она уже успела перебраться в шикарный интернат для престарелых в Ньюпорт-Бич, всего в двадцати минутах езды от Оринджа, если без пробок. Я так рада, что она будет рядом. До сих пор не могу понять, почему она переехала сюда из крутого бунгало в центре города с террасой по всему периметру и лиловыми ставнями. Бабушка с дедушкой всегда мечтали состариться здесь и купить развалюху, но, после того как дедушка Элвин два года назад умер, бабушка Вивьен перестала следить за домом. Теперь нам с папой предстояло просмотреть всю пеструю коллекцию ее вещей и решить, что стоит сохранить на память, что можно выгодно продать, а что лучше выкинуть.

Через три часа нам стало казаться, что выбросить можно все.

Я почти закончила перебирать ящик со старой электроникой, когда обнаружила ветхий блокнот на пружинке. Разглядывая находку в тусклом подвальном свете, я спрашиваю папу:

– Как думаешь, это что-то стоящее?

Папа открывает первую страницу и начинает читать:

– «Сок. Яйца. Хлеб». Еще один блокнот, заполненный списками. Их тут, наверное, полсотни. Мама вечно их составляет… составляла… – Папа замолкает, словно задумавшись, действительно ли бабушка по-прежнему составляет скрупулезные списки – теперь, когда она, что называется, впала в детство. – Она… мастер составлять списки. Точь-в-точь как ты, Мэл.

Точь-в-точь как я. Мне никогда не говорили, что я похожа на бабушку. В отличие от моей сестры – хотя у меня такие же веснушки, как у бабушки, а Джинни унаследовала ее светлые локоны-пружинки и атлетическое телосложение. У них одинаковый смех и бьющая через край энергия. Но вот списки… Это мое. Я составляю по десять списков в неделю: что надо сделать, какие книги хочу прочитать, список учителей нашей школы, которые в душе наверняка серийные убийцы. Списки упорядочивают хаос, создают иллюзию стройности идей. Разумеется, в семидесяти пяти процентах случаев я не отслеживаю достижение поставленных целей, а некоторые списки не отличаются разнообразием (парни, которым я признавалась в любви: 1. Джереми. Придурок).

– Я даже не знаю, как оценить ряд маминых вещей. Например, у нее в кабинете лежит копье туземцев с острова Калимантан.

– А где это – Калимантан?

– Вот именно. – Он открывает еще один ящик, взметнув облачко пыли. – Старые игрушки. Узнаю их. – Он рассматривает поезд. – Надо проверить на сайтах коллекционеров. Ты в порядке?

Я изображаю ту же фальшивую улыбку, которую носила весь день, стараясь скрыть драму, разыгрывающуюся у меня внутри. О таких вещах девочки папам не рассказывают. У меня уже голова начинает болеть от проглоченных секретов.

Когда папа отходит, я перелистываю страницы блокнота и вдруг натыкаюсь на список, не имеющий отношения к покупкам.

Десятый класс: Планы на учебный год:

1. Баллотироваться в секретари группы поддержки

2. Устроить незабываемую вечеринку

3. Сшить платье для школьного бала

4. Найти себе друга сердца

5. Сделать что-нибудь опасное

Ну вот, приехали. Ни на предыдущей странице, ни