Черт. Он дернул меня за руку, и у меня перехватило дыхание. Он внезапно развернулся, и чтобы он не вырвал мне руку из плеча, я быстро пошла за ним.

Типичный Константин. Сказал все, что хотел, и, оставив за собой последнее слово, ушел. Только я хотела его отчитать, как мы услышали голос отца Магнуса.

– Вы ее недооцениваете.

Китон притормозил и развернулся, снова потащив меня за собой.

– Если кто-то ее обидит, – сказал Магнус, холодно глядя на моего брата, – это не вам придется встать на ее защиту.

– Тогда кому… – Он стиснул челюсти, догадавшись, что Магнус имеет в виду.

Поняв, что Магнус говорил обо мне, способной защитить себя самостоятельно, он немного смягчился.

– Ей нужно, чтобы вы были на ее стороне. – Магнус держал руки за спиной, а на его великолепном лице не было ни тени эмоций. – Но ей не нужно, чтобы вы бились в предназначенных ей битвах. В ней самой больше ярости, чем в нас двоих вместе взятых.

В моей груди что-то затрепетало, а живот скрутило тем странным ощущением, которое напоминает бабочек.

– По крайней мере он не идиот, – пробормотал Китон. И повысив голос, он обратился к Магнусу: – В ней есть не только ярость. У нее IQ гения. И если это вас не пугает, то вы уже лучше всех ее прежних учителей. – Он мотнул головой в ту сторону, куда собирался меня отвести. – Пошли.

– Это его не пугает. – Я медленно шла рядом с ним, радуясь его задумчивому выражению лица. – Даже мама не смогла его напугать. Он бесстрашен.

– Он тебе нравится?

Наверное, сейчас был не самый подходящий момент, чтобы рассказывать, как Магнус срезал ножницами подаренный Китоном бриллиантовый браслет.

– Не очень. Он прямолинейный, требовательный и безэмоциональный, как чурбан. Но порой он бывает прав. И сейчас тоже. Я действительно классная и могу за себя постоять.

– Знаю, Тинс. Но мне не нравится мысль о том, что ты здесь, в самом сердце чертового штата Мэн, будешь справляться со всем в одиночку.

– Не в одиночку. Я всегда могу позвонить и позвать тебя.

– Всегда.

Между тем, чтобы быть одной и быть одинокой, огромная разница. Но впервые в жизни я решила не нагружать брата своими размышлениями.

Я хотела сказать, как ненавижу это место, как хочу, чтобы меня исключили. Он бы стал волноваться и вмешался бы. Но, как сказал Магнус, я должна была постоять за себя.

– Расскажи про Праздник зимы. – Он подмигнул группке фланирующих девочек, и те, захихикав, зарделись. – Ты идешь туда с мальчиком?

– «Мальчик» всего на пару лет младше тебя.

– Я уже его ненавижу.

– Он из семьи Кенсингтонов.

Брат остановился и стиснул челюсти.

– Такер Кенсингтон?

– Ага. Пару недель назад после церковной службы он попросил меня с ним пойти. Я дала ему свой номер, и с тех пор он шлет мне дикпики. Наверняка в день праздника мы с ним переспим.

– Я его прикончу. – Лицо брата убийственно покраснело.

– Ничего подобного.

– Тинсли. – Сверкая взглядом, он оглядывался вокруг так, словно хотел, чтобы Такер появился из ниоткуда и он смог бы его удавить.

– Ты хочешь, чтобы я всю жизнь оставалась девственницей?

– Я хочу, чтобы ты перестала об этом думать.

– Если ты собираешься совершить убийство во имя моей девственной плевы, то мне надо с тобой серьезно поговорить.

Я посмотрела на стоящего вдали, приветствующего членов семей Магнуса. Одна из матерей, довольно престарелая женщина, подала ему руку и кокетливо улыбнулась. Он сжал ее пальцы и посмотрел на нее так, что у той наверняка намокли трусики.

Словно почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня. Его глаза – глубокие и холодные, наполненные секретами и тайнами – пронзили меня насквозь.

– Когда ты снова увидишься с Такером? – привлек мое внимание Китон.

– Все встречи запрещены. Ты же не убьешь его потому, что я пошутила насчет дикпиков? К тому же он не то чтобы будет со мной танцевать. Мы встретимся тут, и если его рука окажется ниже моих плеч, меня вырвут из его объятий, и скорее всего, это сделает вот тот самый священник, который сейчас пронзает нас взглядом.

– Хорошо.

– Хорошо? Ты этого для меня хочешь? Чтобы меня изолировали, как монахиню, на целый год?

– Нет. – Он прикрыл глаза и опустил голову. Несколько раз медленно выдохнув, он посмотрел на меня с такой любовью, что у меня зашлось сердце. – Я не хочу, чтобы тебе сделали больно.

– Поверь в меня хоть немного. Дай мне самой выбрать, что правильно и чего я хочу.

– Даю.

– Так докажи это. Прими тот факт, что я собираюсь заняться сексом и, возможно, мне разобьют сердце. Я переживу. Знаешь почему? Потому что я Константин.

– Это уж точно, – он лукаво усмехнулся. – Мне жаль тех ублюдков, жизнь которых ты оставишь лежать в руинах. – Изучая меня взглядом, он кивнул головой. – Я кое-что тебе привез.

– Умоляю, скажи, что это шелковая наволочка.

– Возможно, – его глаза загорелись. – Вообще-то, у меня вся машина набита барахлом. Как я понял, ты особо ничего не взяла с собой, так что мы с Айрис прошлись по магазинам. Это она выбрала для тебя всю одежду, включая платье для праздника. И да, привез я твою наволочку.

– Китон… – мои глаза наполнились слезами, и его лицо стало размытым. – Тебе не стоило…

– Хотел бы я сделать больше.

– То, что ты здесь… Я даже не надеялась. А где Айрис? Я хочу ее поблагодарить.

– Она поехала к своим родителям в Пемброк. Вы с ней увидитесь в Рождество.

Это могло произойти лишь в двух случаях: если отец Магнус подаст благоприятный рапорт моей матери или если меня исключат. Но я удивительно бодро игнорировала обе эти возможности.

– Слушай! – Я пихнула его плечом в плечо и улыбнулась. – Хочешь познакомиться с Джейден и Уиллоу?

– Опоссумами?

– Ну конечно с ними.

Китон в тот день провел со мной целых десять часов, пока его не выставили вон с наступлением комендантского часа. Это был лучший мой день за очень долгое время.

Ему на следующее утро надо было улетать в Англию, так что увидеться нам предстояло лишь в Рождество. По крайней мере я на это надеялась.

Мне нужно было использовать всю силу своего обольщения, но я словно уперлась в бетонную стену. Магнуса невозможно было сломить, а его решимость была словно выкована из стали. Если где-то в нем и прятались сексуальные позывы, то они были похоронены слишком глубоко.

Но в каждой броне обязательно есть бреши. И мне было и страшно, и любопытно узнать,