– Ты же только начала. Это нормально, если с первого раза что-то не получается. Не сдавайся, продолжай. А я буду поддерживать тебя, – сказал он.

Так и было: не начав толком писать, я уже бросила эту затею.

– Да, попробую как-нибудь еще раз… – сказала я и опустила голову.

Он кивнул. Мы помолчали.

– Такэру… Спасибо.

Я увидела его смущенную улыбку. Тем временем наша кабинка достигла самой высокой точки, и мы выглянули в окно, чтобы полюбоваться видом.

Когда-то, шесть лет назад, мы так же смотрели на сакуру с седьмого этажа больницы. А теперь Такэру усердно занимается спортом, и не просто ради развлечения. Из писем я знала, насколько тяжело тренироваться и как обидно иногда проигрывать.

Поэтому я тоже решила как следует постараться: как вернусь домой, первым делом нужно придумать продолжение моей истории. Кое-какая идея уже появилась, и ее нужно срочно записать. Ничего страшного, если сразу не получится. Нужно пробовать снова и снова. И когда-нибудь, когда работа будет закончена…

Такэру смотрел на пейзаж, а я на него. В письмах он был намного сдержаннее, чем в реальности. Интонация, с которой он обронил фразу «…у меня нет дополнительных занятий по понедельникам» – какой же странной она мне казалась! Как будто бы действительность не сошлась с образом из писем.

– В чем дело?

Такэру повернулся ко мне, и мы встретились взглядами. Я медленно покачала головой. Возможно, в письмах он старался казаться лучше, чем есть. Но сейчас передо мной сидел настоящий Такэру.

– Мы почти доехали.

– О, точно, – озорно улыбнулся в ответ Такэру.

– Ну что, куда дальше? – улыбнулась я.

Мы увлеклись аттракционами и не заметили, как подошло время обеда. Такэру сказал, что он ужасно проголодался, и мы отправились на фуд-корт.

– Что будешь?

– Та-а-ак… – Я задумалась, глядя на меню.

В такие моменты мне почему-то сложно принять решение. И Хина с Рико часто торопили меня.

– Может, карри? Кажется, ты его любишь, особенно сладкое.

– Ну да, – равнодушно пробормотал Такэру.

А вдруг он разлюбил карри? Ведь он говорил об этом, еще когда учился в средней школе. Вдруг все поменялось?

– Ну, можно и карри…

– Нет, не нужно себя заставлять. Может, ты и сладкое больше не ешь? – с улыбкой сказала я.

Зато теперь Такэру можно было пить газировку. А я, наверное, самая большая сладкоежка в мире.

– Ну уж нет. Буду сладкое карри. Ты тоже, Мио?

– Я не против…

– Решено, – рассмеялся Такэру, а я вместе с ним.

Оплатив, мы забрали свой заказ. Был вечер, поэтому в кафе почти никого не было.

Мы сели у окна друг напротив друга. Были видны горки и колесо обозрения, на которых мы только что катались вместе.

Однако Такэру, не отвлекаясь ни на что, пожелал мне приятного аппетита и приступил к еде. Видимо, он был очень голоден.

– О, как сладенько. Как для малышей.

Я тоже попробовала блюдо.

– Как вкусно… – сказала я и с ужасом посмотрела на Такэру.

Если мне понравилась «детская» еда, значило ли это, что я еще маленькая? Подумав об этом, я решила тут же добавить:

– Ты знаешь, я острое не очень люблю… Так что это как раз то, что нужно…

Такэру пристально посмотрел на меня.

– У каждого свой вкус, и это нормально. Неважно, что думают другие. Главное, чтобы тебе нравилось, – с этими словами он отправил еще карри в рот и с удовольствием его проглотил.

– Это точно.

Меня тронули слова Такэру, и я поняла, что хочу узнать его еще лучше.

– Сладко, но так вкусно.

– Да, очень.

Мы посмотрели друг на друга и рассмеялись. И вдруг я на секунду застыла.

– Что? Что такое?

– Да нет, ничего, – улыбнулась я и продолжила есть.

В кафе зашли дети и заполнили его веселым смехом. Такэру раз за разом черпал карри ложкой и отправлял его в рот.

– Такэру…

– Что такое?

– Ты был левшой. Переучился?

Правая рука, которой он держал ложку, застыла в воздухе. Я помнила, что в больнице он все держал в левой руке, в том числе и ложку. «Ты левша?» – спросила я тогда, а он в ответ рассмеялся и подтвердил. В день, когда мы прощались, он протянул мне мизинец левой руки.

– А… Ну да. Мама переучила, и теперь я пользуюсь правой рукой.

– Понятно.

Такэру продолжил есть как ни в чем не бывало. А я смотрела на его правую руку, которая легко и естественно орудовала ложкой. Почему у меня в груди снова проснулась непонятная тревога?

Мы гуляли до позднего вечера, а потом сели на поезд. Выбежав на нужной остановке, забрались в автобус, который должен был вот-вот отправиться.

– Успели!

– Если бы мы опоздали, то пришлось бы еще пятнадцать минут стоять на остановке.

С ним я была бы совсем не против и подождать. Мы очень весело провели этот день. Я узнала Такэру с другой стороны, и он часто улыбался. Все было отлично, только иногда меня беспокоило неясное чувство, как будто бы что-то не сходится…

Автобус тронулся. Людей было предостаточно, а за окном уже стемнело. Разговор прервался. А когда мы проехали несколько остановок, я услышала рядом голос:

– Еще раз… встретишься… со мной? – пробормотал Такэру.

У меня что-то сжалось в груди.

– Конечно…

Автобус завернул за угол, и Такэру коснулся меня плечом.

– Я тоже… хочу увидеться.

Такэру все еще смотрел в окно. Вскоре показалось белое здание. Такэру, как обычно, нажал на кнопку и встал. Затем вышел из автобуса, помахал мне, а я ему в ответ.

Придя домой, я открыла ящик стола и впервые за долгое время взяла в руки блокнот с недописанным рассказом.

Дрожь по спине

– Сегодня опять встречаешься с Такэру? – Пока я собирала учебники, ко мне с улыбкой на лице подошла Рико.

Солнечный свет, льющийся через окно, был ослепительным, и прежде чем я успела опомниться, сезон дождей уже сменился жарой.

– Ага.

– Так это что, получается, вы пара?

– Нет, конечно!

Занавески колыхнулись от сильного порыва ветра.

Мы виделись каждый понедельник. По выходным встретиться было не так-то просто из-за занятий по футболу, но как-то раз после утренней тренировки мы ходили смотреть фильм. Такэру так сильно устал, что уснул прямо во время сеанса. Но парой нас назвать было нельзя. По крайней мере, мы не говорили на эту тему. Ни я, ни он.

– Мио, так не может продолжаться вечно, – присев на мой стол, произнесла Рико. –