Игорь улыбнулся, старательно сохраняя невозмутимое выражение лица, хотя внутри всё смеялось.

«Зна́ли бы вы, Семён Семёныч, что там на самом деле было…» — пронеслось у него в голове.

Семён Семёныч, ободрённый, как ему казалось, взаимопониманием и благонадёжным видом Игоря, продолжил, сияя своей душной, начальственной улыбкой:

— Именно так! Вижу, вы проникаетесь корпоративной культурой. Это не просто слова о субординации. Это — система ценностей, выверенная, как швейцарские часы. Каждое взаимодействие, даже за стенами офиса, должно работать на укрепление командного духа и деловой репутации. Ваша способность провести вечер в столь… сдержанном ключе лишь подтверждает ваш потенциал. Так держать! Продолжайте в том же духе, и я не сомневаюсь, что ваше продвижение по карьерной лестнице не заставит себя ждать.

Игорь улыбался, но при этих словах его лицо на мгновение стало серьёзным. В голове пронеслось: «Вот он, шанс!» Он вспомнил о своих мыслях про пассивный доход и миллионы Семёна Семёныча.

— Кстати, Семён Семёныч, — начал он, подбирая слова и слегка понижая голос. — Говоря о карьерной лестнице… Я хотел бы с вами поговорить о кое-чём. Я бы хотел…

Но Семён Семёныч тут же поднял палец, заставляя его замолчать, и сам склонился ближе, приняв вид заговорщика.

— Мой дорогой коллега, — прошептал он с преувеличенной значительностью, озираясь по сторонам. Его голос приобрёл тот самый нудный, наставительный тон, будто он собирался прочесть лекцию о государственной тайне. — Вопросы личного карьерного роста, безусловно, являются краеугольным камнем профессиональной самореализации. И я, разумеется, всемерно приветствую стремление молодых специалистов к самообразованию и поиску надежных способов их реализаций. Обсудить пути личного самоусовершенствования — это похвально. Крайне похвально.

Он сделал паузу, чтобы оценить эффект от своих слов, и его взгляд снова стал похож на взгляд орла, высматривающего добычу, только на сей раз он обводил им холл, контролируя поток сотрудников.

— Однако, — он снова понизил голос до драматического шёпота, — в данное время я, если можно так выразиться, занят обеспечением операционного цикла на ключевом участке. — Он многозначительно кивнул в сторону входа, где как раз проходила девушка, покрасневшая под его пристальным взглядом. — Контроль за соблюдением трудовой дисциплины в утренние часы — это фундамент, на котором движется эффективность всего нашего коллектива. Так что, — он снова обернулся к Игорю, с деловым видом расправив пиджак, — мы можем вернуться к этому важному разговору в более подходящее время. Скажем, в обеденный перерыв, если он, конечно, не будет нарушен внеплановым совещанием. Договорились, дружище?

Игорь кивнул, уловив лишь общий смысл — «поговорим позже». Половина тех витиеватых фраз прошла мимо его ушей.

— Да, хорошо, Семён Семёныч, — бодро ответил он.

— Прекрасно. Не забывайте, пунктуальность — это… — начал было Семён Семёныч, но, увидев, как опоздавшая девушка пыталась ускользнуть, он резко развернулся, подняв руку в изящном останавливающем жесте. — Молодая женщина! Прошу задержаться на мгновение! Ваше прибытие на рабочее место с опозданием на… — он с драматизмом взглянул на свои часы, — … на четыре с половиной минуты требует пояснений и, я бы сказал, пересмотра вашего отношения к трудовому распорядку!

Пока он заводил свою нудную тираду, обращаясь к испуганной девушке, Игорь использовал момент. Он ловко развернулся, прижимая розу к спине, и быстрыми шагами миновал зону внимания Семёна Семёныча.

У ресепшена он на ходу бросил дежурной администраторше:

— Доброе утро!

— Доброе, Игорь Семенов! — улыбнулась она в ответ.

Не замедляя темпа, он подошёл к лифтам, нажал кнопку и, оглянувшись, чтобы убедиться, что его никто не преследует с вопросами о цветке, шагнул в подошедшую кабину.

Двери с мягким шипением закрылись, отсекая суету холла. Игорь ткнул кнопку своего этажа и прислонился к прохладной зеркальной стене лифта. В отражении на него смотрел слегка помятый парень в костюме, с торчащим из-за спины алым бутоном. Картина была настолько нелепой, что он фыркнул.

«Так, лучше будет сразу Дарье это вручить и пусть там сама разбирается, — мысленно приказал он своему отражению. — А то сейчас Алиса увидит или, не дай бог, Виктория Викторовна, и начнутся дурацкие вопросы».

Лёгкий толчок, и лифт плавно остановился. Пока двери разъезжались, Игорь снова ловко перехватил розу, спрятав её за спину. Он выскользнул из кабины и замер на мгновение, окидывая взглядом знакомый коридор. Гул голосов, стук клавиатур, запах кофе — обычная утренняя рутина «Вулкан Капитала». Сделав вид, что поправляет галстук, он двинулся вглубь зала, зажав стебель в потной ладони. Теперь главное было найти Дарью, не привлекая лишнего внимания.

Проходя в рабочий зал, он заметил Алису у кофемашины. Она стояла к нему спиной, выбирая напиток, и не видела его.

«Так, это хорошо», — с облегчением подумал Игорь и, ускорив шаг, направился прямиком к рабочему месту Дарьи, стараясь слиться с потоком сотрудников.

Подойдя почти вплотную, он с разочарованием обнаружил, что её кресло пустует. Монитор был включен, на столе — аккуратная стопка документов и закрытая папка.

«Бля, и где она?» — мысленно выругался он, бегло озираясь по сторонам.

Не видя её ни в коридоре, ни у кулера с водой, он опустил розу, которую до этого прятал за спиной, и прикрыл её ногой, стараясь выглядеть так, будто просто замер у чужого стола в раздумьях.

«Ладно, похуй, — сдался он. — Оставлю на столе. Потом, как увижу, скажу, что это я. Так будет лучше».

Быстро оглядевшись и убедившись, что никто не смотрит прямо на него, он наклонился и поставил цветок на клавиатуру, прислонив его бутон к монитору. Алый бутон теперь ярко выделялся на фоне серой офисной техники. Совершив это, он развернулся, чтобы уйти, но в последний момент бросил взгляд на её стол и замер. Алый бутон, не удержавшись, соскользнул с монитора и упал прямо в стакан с ручками. С грохотом, который в утренней тишине офиса прозвучал как взрыв, стакан опрокинулся, и десятки ручек, карандашей и маркеров рассыпались по полу.

— Да… бля… — вырвалось у Игоря, и он, сгорбившись, бросился собирать разлетевшиеся канцтовары.

Собирая все по полу, он уже схватил последний предмет — ярко-розовый маркер с истёртым колпачком, — как над ним раздался знакомый, хрипловатый голос, полный ядовитого сарказма:

—