— Говори.

Игорь на секунду сбился с толку от такой прямоты.

— Виктория Викторовна, здравствуйте, это Игорь Семёнов… — он замялся, чувствуя, как глупо звучит это начало. — Помните, вы мне вчера поручили продать акции «Сибирского цемента» и «Дальневосточной энергетики»?

— Да, — последовал мгновенный, как удар хлыстом, ответ.

В её голосе не было ни любопытства, ни желания поддерживать светскую беседу.

— Ну вот, собственно, поэтому и звоню… — Игорь почувствовал, что потеет. — Вы мне обещали…

— Деньги, — снова резко оборвала она, словно отрубая ненужные подробности.

— … комиссионные, да, — договорил он, чувствуя себя школьником у доски.

Он услышал, как она на другом конце провода коротко, почти раздражённо, вздохнула.

— Так, повиси пока…

В трубке воцарилась тишина, но не обрыв связи, а та, что бывает, когда ставят на удержание. Игорь прижал трубку к уху, слыша лишь собственное учащённое дыхание и отдалённые, приглушённые голоса в зале.

Прошла минута, показавшаяся вечностью. Затем щелчок, и её голос снова прозвучал в трубке, всё такой же ровный и бесстрастный.

— Я позвонила в бухгалтерию. Они тебе скоро перечислят.

Игорь чуть не выдохнул с облегчением вслух.

— Спасибо, Виктория Викторовна…

— Это всё? — её тон ясно давал понять, что его время истекло.

— Да! Всё, спасибо… — на другом конце провода раздались короткие гудки. Она уже положила трубку. — … большое!

«И всё? Так просто?» — пронеслось в голове у Игоря, смешиваясь с волной радости. И тут же в голове возник новый, доселе не посещавший его вопрос: «А сколько, кстати, мне перечислят? И я даже не ожидал, что так быстро всё решится…»

Он тихо фыркнул, глядя на телефон, и мысленно добавил: «Даже не пришлось лизать ей… ну, типа, отлизни, а потом проси…» — мысль оборвалась, оставив после себя смесь облегчения и странного разочарования от того, что привычный адреналин не понадобился.

«Ну ладно, — с решимостью подумал он, откидываясь на спинку кресла. — Тогда ждём-с».

Он с новыми силами уставился в монитор, на бегущие строки котировок. Цифры и графики, ещё несколько минут назад казавшиеся серой мутью, теперь обрели чёткость и смысл. Пальцы сами потянулись к клавиатуре, чтобы открыть новые вкладки, проверить новости рынка.

Впервые за сегодняшнее утро он чувствовал, что может работать — не просто отбывать номер, а действительно сосредоточиться. Предвкушение скорого пополнения счёта — пусть даже неизвестного размера — было сладким стимулом, заставляющим работать усерднее.

Игорь сидел, уставившись в монитор, но на его губах играла лёгкая, почти несмываемая улыбка. Он так увлёкся построением графиков, что не заметил, как Алиса, наблюдавшая за ним с соседнего кресла, кашлянула, привлекая внимание.

— Чего это ты такой довольный, а? — спросила она, подперев голову рукой. — Узнал то, что хотел, у нашей железной леди?

Игорь повернулся к ней, и его улыбка стала ещё шире.

— Да-а, — протянул он с намёком на тайну. «Теперь осталось только подождать», — с удовлетворением подумал он, мысленно потирая руки.

Алиса фыркнула и, сделав вид, что проверяет что-то в телефоне, бросила ему с притворной небрежностью:

— И кстати, ты сегодня опять со своим новым «лучшим другом» будешь обедать? — Она язвительно подчеркнула последние слова, явно намекая на Семёна Семёныча.

Игорь, смотря на нее и подыгрывая, с наигранной серьёзностью ответил:

— Не знаю… скорее всего, да. Нам надо будет обсудить с ним кое-какие деловые предложения.

Алиса тут же демонстративно отвернулась к своему монитору и громко, с преувеличенным разочарованием закатила глаза, чтобы он точно это увидел.

Игорь вздохнул, и его улыбка померкла.

«Да, бля… Ну вот, снова обиделась», — с лёгкой досадой констатировал он про себя, понимая, что его шутка была воспринята всерьёз. Он хотел было что-то сказать, чтобы сгладить ситуацию, но передумал, и развернулся обратно к своим графикам. — «Пусть немного остынет», — подумал Игорь и, вздохнув, снова углубился в монитор, пытаясь вернуться к анализу рынка. Но мысли упрямо путались. Цифры расплывались, а в голове чётко и не к месту возник другой вопрос: «Блин, а кого мне потом трахать на работе?»

Он резко, почти машинально, повернул голову в сторону Алисы. Та в этот момент что-то печатала, но краем глаза заметила его взгляд. Она встретилась с ним на секунду, но тут же сделала абсолютно безразличное лицо и демонстративно уткнулась в экран, продолжая стучать по клавиатуре.

«Надо поговорить», — решил Игорь, чувствуя нарастающее раздражение от этой немой сцены.

Он отодвинул кресло, громко зевнул и потянулся, чтобы это выглядело естественно, затем неспешно подошёл к её столу. Опустившись на корточки рядом с ней, он оказался на уровне её плеча.

Алиса делала вид, что полностью поглощена работой. Она лишь на долю секунды скосила на него глаза и, не прекращая печатать, сказала ледяным тоном, подчёркивая каждое слово:

— Чего тебе надо? — бросила она, не глядя на него.

Игорь, всё ещё присев на корточках, широко ухмыльнулся.

— Да вот решил проверить, не примерзли ли у тебя губы к монитору от обиды. Отогреть, так сказать.

Уголок её рта дёрнулся, сдерживая улыбку, но она тут же сделала серьёзное лицо и, уставившись в экран, промычала:

— М-м-м…

— Алис, хорош дуться, — сказал Игорь, пытаясь поймать её взгляд. — Ну, пару раз посоветовался с Семёном Семёнычем. Из-за чего тут обижаться-то? — она промолчала, лишь многозначительно приподняла брови и тяжело вздохнула, давая понять, что терпит его присутствие лишь из вежливости. — Или из-за чего ты дуешься? — не унимался он, наклоняясь ближе.

Алиса, делая всё то же строгое лицо, но по смягчившемуся взгляду было ясно, что ей нравится это внимание, ответила с напускным безразличием:

— Я тебе уже в прошлый раз всё объяснила. Так что я не дуюсь.

Игорь, уже не выдерживая, фыркнул:

— Ой, да не пизди уж!

И тут Алиса, словно прорвало плотину, резко развернулась к нему на кресле.

— Ну знаешь, Игорь, пока что пиздишь тут только ты! — выпалила она, глядя на него обиженными, сверкающими глазами. — Ты мне тогда что сказал? Что бы я шла в столовую и что бы я тебя там подождала и ты меня догонишь, так? — Игорь хотел было подтвердить, вспомнив тот злополучный обед, но она не дала ему и слова вставить. — И я как