Уснула, так и не прекращая плакать. Ну идиот я, идиот! Ну что уже поделаешь с прожитым? И как ее теперь ее угоманивать? Она явно настроена решительно. А я только все усугубляю своей грубостью.

— Герман Валерич, мне продолжать по району колесить? — тихо спрашивает Веня.

— Нет, уже можешь к ее квартире ехать, — отмахиваюсь. — Пока она спит, надо бы осмотреться.

— Не собираетесь жену домой везти? — вроде удивляется.

— А толку, Вень? Она ж благодаря таким благодетелям как ты опять сбежит. Так и будет бегать. Пока не простит.

— Думаете простит? — с сомнением.

— Вот и хочу поискать почву для примирения, — сам знаю, что шансы невелики. — Силой домой ее утащить всегда успеется. Сумку ее давай.

Веня протягивает небольшой клатч, который ему передал Паша. Вытряхиваю содержимое рядом с собой на сиденье. Первый порыв, спрятать паспорт себе в карман, гашу. Понимаю, что это мне сильно тормознет Женю с разводом. Разве что еще больше разозлит малышку. Да и при желании помешать ей, я могу поднять свои связи, что и документов ее не понадобится. Но надо сначала попытаться мирно решить конфликт.

Телефон и деньги возвращаю обратно. Хотя это и деньгами не назовешь. Достаю из своего портмоне немного налички и подкидываю в сумочку.

Вот и ключ от дома нашелся. Интересно, куда она так уверенно сбежать пыталась без него?

Уже через минуту машина останавливается у пошарпанного подъезда. Я специально велел Вене кружить по окрестностям, пока Женя не успокоится.

Выхожу из машины с ней на руках, и вхожу в подъезд. Первый по счету. А на ключе цифра два. Значит можно надеяться, что это номер квартиры. Очевидно первый этаж.

Не прогадал. Старенький замок поддается найденному мной ключу и отпирает ветхую деревянную дверь.

Внутри темно и пахнет старостью. Нахожу на стене выключатель и включаю свет, чтобы осмотреться. Все еще хуже, чем я себе представлял. Квартира в таком усосе, что я бы в таком месте и срать не сел. Но спорить со своей женой пока не имею права.

Прохожу в единственную комнату, опускаю Женю на застеленный диван. Постельное выглядит чистым, но изрядно застиранным. Деревянный подлокотник вырван с корнями и тупо приложен сверху, тогда как под ним, прямо над головой Жени торчат гвозди.

В углу комнаты висит на соплях древнее зеркало, рядом с которым на табуретке очевидно весь арсенал косметики моей жены. Значит она там сидела и красилась. А выглядит это здоровое зеркало весьма небезопасно. Все розетки вывернуты проводами наружу. Карниз со шторой перекошен. Дверцы допотопного шкафа едва не отваливаются.

Перевожу взгляд на спящую Женю, будто почувствовав острую необходимость убедиться, что она в порядке. Глажу ее волосы. Плечо.

— И как ты собралась выживать в таких условиях, принцесса? — шепотом говорю. — Неужели эта разруха лучше, чем жить со мной?

Осторожно расстегиваю платье на ее спине, и стараясь не разбудить свою спящую красавицу высвобождаю хрупкую фигурку из тесного плена.

— Вот черт, — выдыхаю, ощущая, как член снова напрягся от вида ее обнаженного тела.

Почему-то ее грудь больше вовсе не кажется мне маленькой. Она выглядит упругой и налитой.

Невольно прохожусь пальцами по набухшему от холода сосочку. Его еще сильнее мурашит.

Красиво.

Подаюсь своему неадекватному желанию, и провожу языком по острой бусине. Я реально маньяк. Раньше не замечал за собой наклонностей вроде подкатывать к спящим девицам. Попахивает очередной разновидностью извращений. Но сдержаться сложно. Посасываю окаменевшую вершинку, прикрывая глаза от удовольствия. С трудом отрываюсь, не планируя будить и снова пугать малышку.

Одной ладонью глажу ее попку, не в силах отогнать мысль о том, что все время в машине Женя сидела у меня на коленях без трусиков.

На внутренней стороне ее бёдра пролегла влажная дорожка. И я испытываю какое-то нездоровое эстетическое наслаждение, наблюдая за каплей своей спермы, лениво ползущей по ее бледной коже.

Ловлю себя на мысли, что впервые вижу нечто подобное. Я привык предохраняться со своими женщинами до Жени и на стороне тоже. А с ней у меня раньше не возникало странного желания разглядывать следы нашей близости.

Я точно болен. Она спит. Обиженная на меня. Ненавидящая. А я…

Прикрываю глаза, собираясь с силами, чтобы переключиться:

— Понятно. В первую очередь позаботимся о безопасности, — для начала о безопасности от самого себя. Хватит с нее на сегодня моих животных порывов.

Вскакиваю на ноги. Вытаскиваю из кармана телефон и набираю Вене:

— Сгоняй-ка в ближайший круглосуточный супермаркет. Мне нужно штук шесть розеток, отвертка, молоток с гвоздями, блэкаут шторы с нормальным карнизом, — продолжаю диктовать список, проходясь по комнате, изучая пространство.

Выхожу в кухню. Заглядываю в ванну, заодно включаю воду и затыкаю слив.

— Поесть чего купи. Шторку для ванной и всю эту приблуду мыльно-рыльную тоже захвати. И щетку зубную для меня.

— Вы там жить собрались? — удивляется водила.

— А что прикажешь делать, если жена не хочет домой возвращаться? — устало говорю я. — Жить-не жить, а адаптироваться к текущей ситуации как-то придется. Пока она не остынет.

— Думаете остынет?

Как он меня заебал со своими прямыми вопросами. И почему я его до сих пор не уволил?

— Не думаю, — обреченно отзываюсь, возвращаясь в комнату, где спит моя маленькая женщина. — Надеюсь. Очень надеюсь, Веня.

Кладу трубку. Глаз от нее оторвать не могу. Ну точно прокляла меня.

Подхватываю невесомую фигурку. Несу в ванную, и очень осторожно опускаю ее в тёплую воду.

Спит. Так крепко, что впору начать волноваться. Может стоит скорую вызвать?

Но она вдруг едва заметно шевелится:

— Герман, — бормочет сквозь сон. — Прости, что не дождалась. Ужин на столе.

У меня щемит в груди от этой ее фразы. Я все это проебал.

Кажется, она сегодня просто слишком сильно устала. Хотя не только сегодня. Должно быть она и правда устала от меня. Взвалила на себя весь дом, а он у нас не маленький — хлопот хватает. Завтрак, обед и ужин — всегда свежайшие и потрясающе вкусные. Я отглаженный и упакованный на работу. После работы обычно время с очередной бабой проводил, и пока добирался до дома она уже спала без задних ног. Нередко где-нибудь в гостиной. В ожидании меня — мудака.