Слезы настолько застят глаза, что я едва не вскрикиваю от неожиданности, когда вдруг врезаюсь в кого-то:

— Садись в машину, маленькая моя, — ненавижу этот голос. Ненавижу это его обращение.

— Оставь уже меня в покое! — взрываюсь я истерикой. — Просто дай мне уйти, Герман!

— Куда же ты пойдешь босая?

— Плевать! И не твоего это ума дело, ясно?! В твой дом я больше не вернусь НИ-КОГ-ДА!

— Ясно-ясно, — он подхватывает меня на руки.

Пытаюсь вырваться. Царапаюсь, кусаюсь, но он не реагирует. Садится вместе со мной в машину. Сгребает в охапку на своих коленях.

— Отпусти! Отпусти, ублюдок! — молочу его по груди кулаками, чувствуя, что не могу справиться с истерикой. Еще большего унижения я просто не выдержу.

Голова кружится. Слезы не унимаются:

— Хватит! Я не поеду с тобой больше никуда!

Мерзавец гладит меня по спине. Целует макушку:

— Успокойся. Я только подвезу тебя в твою квартиру.

Он знает где я живу?

Не то, чтобы я сильно пряталась. Просто, мне казалось, что он вздохнет с облегчением после моего ухода и не станет препятствовать разводу с навязанной ему женой. Но очевидно совесть перед матерью сильнее, чем совесть передо мной.

Точно. Тетя Люда. И как теперь ей все рассказать?

Выходит, после нашего развода у меня совсем никого не останется.

Хотя почему же никого? У меня будет малыш…

Нужно спрятать его подальше от этого мерзавца!