Незнакомец нахмурился и почесал мокрый затылок, по-настоящему задумываясь.

– Ну-у, ты можешь стать им, – серьёзно ответил он.

С чего он взял это? Никто не хочет быть моим другом, почему он должен? Глупость какая-то! Он знает меня меньше пяти минут, а уже думает, что его папа пустит меня к ним домой. Может я… воришка?

– Так что, придешь?

– Может когда-нибудь потом.

– Почему?! – расстроено разведя руки в стороны, воскликнул мальчик.

– Потому что как видишь, свой я провожу здесь. Если так любишь праздники, можешь забрать мой день рождения себе. Мне не жалко.

– Правда?

– Но я заберу твой.

Потому что мне нужно иметь за собой хотя бы один день в году. И если он будет на день позже моего, может хотя бы так родителя не опоздают на него?

Мальчик потёр подбородок, обдумывая.

– Пойдет.

– Можешь начинать прямо сейчас. Я пошла.

Но и шагу сделать не успела, как незнакомец опустил взгляд с моих глаз на шею. Его губы сжались в тонкую полоску, брови нахмурились, а лицо быстро накрыла маска жестокости.

– Кто тебя обидел?

А?

Рука подлетела и накрыла шрам о котором я забыла.

Нужно будет продезинфицировать его. Кожу вокруг уже щипало от солёной воды из которой я недавно вылезла.

– Я разберусь с ним, – уверенно произнёс мальчик, хватая меня за запястье. – Или с ними! Покажи мне, куда идти.

– Не трогай меня! – я отдёрнула свою руку обратно.

Он сделал шаг назад, создавая пространство между нами. Жестокость исчезла, а на её место пришёл испуг, перемешанный с жалостью.

– Папа всегда говорит спрашивать разрешения, прежде чем прикасаться к девочке. Я забыл. Прости, – искренне извинился он.

Правда? Кто его папа? Никогда не слышала, чтобы отцы учили сыновей такому. Мальчишки на ферме вечно пристают к девочкам, но обходят меня стороной, потому что однажды один из них вытащил заколку из моих волос, портя причёску и тем самым привлекая к себе моё внимание, а после убегал от меня, когда я всего лишь бежала следом за ним с вилой в руках. Другие больше не решались.

Но…

– Прикасаешься ко многим девочкам? – внезапно для самой себя поинтересовалась я.

– Нет, – он покачал головой. – Ты первая.

Уголки моих губ дрогнули, но я покачала головой, возвращая гримасу недовольства на лицо.

– Но у меня есть лучшая подруга, – мальчик улыбнулся. – Ей пять, она любит висеть на моих руках и…

– Мне всё равно! – воскликнула.

С чего он взял, что мне будет приятно слушать про него и других девочек? Я не спрашивала, а ему стоило научиться не разбалтывать такие вещи незнакомым людям.

– Подожди меня здесь, – попросил он. – Я сейчас вернусь и мы накажем тех, кто обидел тебя.

Мальчик, не дав мне объяснить, быстро развернулся и побежал в сторону камней. Он был такой худой, что мне казалось, это мне придётся разбираться с теми, кто обидит его, а не наоборот. На его животе вычерчивались кубики, но только потому, что под кожей практически не было жира.

Я прождала его минуту. Вторую. Третью.

Зачем вообще делала это?

Когда незнакомец не появился после четвертой, а в глазах зажгло из-за понимания, что он просто бросил меня, я повернулась в параллельную ему сторону и рванула с места.

Так всегда!

Когда я дозвонилась до папы сегодня утром, он сказал, что будет вместе со мной в больнице, но в итоге я оказалась там одна.

Он не собирался приходить и забыл о моём дне рождении.

Люди только обещают.

– Эй, ты куда?

Я услышала, как мальчик стал бежать следом за мной, но не собиралась возвращаться к нему.

– Отстань от меня! – отмахнулась. – Мне не нужны друзья! Мне не нужен ты!

Никто.

Шум позади прекратился и я быстро обернулась, проверяя где был мальчик. Он остановился, держа в руках толстую длинную палку с ветками, которая казалось весила больше него самого, и смотрел на меня.

Я отвернулась обратно и перестала бежать, когда завернула за громадный камень, скрывающей меня от него. Но снова оказалась не одна.

Маленькая девочка с чёрными блестящими волосами и бледной кожей была похожа на призрак. Её колени утопали в песке, а глаза не отрывались от небольшой щели между камнями.

Она следила за нами?

Но я не стала расспрашивать её и пошла дальше, прямо перед тем, как позади меня раздался крик незнакомца:

– И кто будет тебя такую терпеть?

Бонусная глава

Мартин

Семья была тем, что мы создавали сами.

Отец никогда не был мне отцом, мать – матерью. Я мог полноправно считать себя сиротой, если бы они постоянно не мелькали перед моими глазами и не указывали, что и как я должен был делать, чтобы не подвести их. Это всё, на что они были способны, как родители.

Сплошные правила стали основой для формирования моего характера сорвиголовы.

Я не почувствовал ничего, когда их не стало.

Полное безразличие, словно двух десятков лет, проведённых вместе, и не существовало.

Семья – то, от чего я бежал, пока у моих друзей рождались дети, а я продолжал бояться, что не смогу справиться с обязанностями родителя и стану таким же.

Мне вполне хватило трёх племянников, чтобы понять, что я был не готов к отцовству, потому что отдавал мальчиков обратно тем, кто их создал, сразу как только они начинали чесать свои беззубые дёсны о мои запонки.

Кристиан был последним, кто это делал.

До него Доминик.

А перед ними всеми – первооткрыватель в слюнявый мир – Себастьян.

Сейчас они уже повзрослели и, научившись ходить, стали большей проблемой, по тому я мечтал вернуть их обратно в младенчество. Но мне всё же нравилось следить за тем, как они менялись. И мы вместе с ними.

Мне было не нужно искать женщину и требовать от неё рождение наследника, как это было присуще семьям Ндрангеты, чтобы превратиться в своих родителей.

Я уже имел семью, созданную когда-то потерянными детьми, которые впервые вместе познали чувство, когда кто-то готов отдать за тебя свою жизнь просто потому, что любит.

– Ты не можешь быть так уверена в этом., – я выдохнул дым изо рта и разбил его ладонью, рассеивая по воздуху, чтобы увидеть своих друзей.

Анна и Винченцо сидели на диване напротив меня и так же курили. Гостиная моей калабрийской виллы на которой я появлялся от силы несколько раз в год, потому что не выносил жару страны, находилась в тумане сигаретного дыма. Мы прилетели сюда втроём, чтобы договориться о безопасной для нашей людей