Ему нравилось всё, что я делала. А я так чертовски долго не ценила это.

– Ты не заслуживаешь той любви, что я даю тебе, Сантьяго.

Он покачал головой, словно я говорила глупости.

– Ты заслуживаешь больше.

Мои руки опустились к его щекам и я сжала их, потянув его голову вниз, чтобы приблизить нас.

– И я постараюсь дать тебе это.

Наши губы встретились в нежном поцелуе, но мужчина не стал углублять его, заговорив:

– Ты не понимаешь… Я не прошу тебя давать мне больше, чем ты можешь. Я прошу просто тебя.

– Сантьяго…

Тёплые ладони оказались на моей талии и развернули меня, чтобы вновь увидеть замок перед нами. Его подбородок оказался на моей макушке, а руки обернулись вокруг моего туловища, стискивая меня в своих объятиях.

– Ты праздновал их? – полюбопытствовала я. – Мои дни рождения?

– Нет.

– Почему?

Большие пальцы ласково погладили оголённую кожу моих плеч.

– Потому что они твои.

Сердце разрывалось на куски.

Мои родители так и не заметили, что я стала отмечать праздник на день позже. И они никогда не присутствовали на них. Подарки всегда приходили чуть позже. Но я не распаковывала их, а передавала работникам фермы и их детям в знак благодарности за то, что они заботились о лошадях.

– И мы отпраздновали их вместе.

Я нахмурила брови.

Сколько ещё он собирался говорить со мной загадками?

– Каждое наше свидание…

Но Сантьяго не успел договорить, потому что я перебила его, поняв.

– Тринадцать, – прошептала.

Пелена из слёз затуманила взгляд.

Как он мог быть таким… сказочным.

– Прости, что опоздал.

Я потёрлась щекой о его предплечье, почувствовав заботу о которой кричал каждый его поступок, посвященный мне. Никто никогда не старался так для меня.

– Теперь я обещаю не пропустить ни одного.

Я улыбнулась.

– Думаю, хочу вернуть тебе твой день.

Я надеялась, он устраивал пышные вечеринки на каждый свой день рождения, отданный мне. Надеялась, он не относился к нашему детскому обмену всерьёз.

– Не стоит, – на выходе произнёс он. – Свой главный подарок я уже получил.

Я сжала его руки, приподнимая голову, чтобы увидеть его лицо.

Он говорил обо мне.

Я была его подарком до конца дней.

– Любить меня большая проблема, – предупредила я.

– Обещаю справиться.

Сантьяго наклонил голову, крадя ещё один поцелуй.

– На самом деле, мне кажется, я уже хорошо справляюсь.

Его ладони прошлись по моему телу и остановились на краях платья, задирая их.

– Превосходно.

Эпилог

Тринадцать лет назад…

Им было всё равно.

Моим родителям было абсолютно всё равно на меня. Словно у них было десять дочерей или вовсе ни одной.

Лучше бы я не выбиралась оттуда. Вероятно, эти люди убили бы меня, потому что они не шутили, когда прикладывали нож к моей шее и всё ещё не заживший шрам был тому доказательством, но и быть здесь мне тоже не хотелось, поэтому я сбежала.

Вероятно, никто и не искал меня. Может только конюх заметил моё отсутствие на ферме, потому что он всегда находил меня, прячущейся в стойле. Или он мог подумать, что я отправилась праздновать свой девятый день рождения с друзьями, которых у меня не было.

Во всяком случае здесь никто из них меня не найдёт.

Швы с моей раны сняли ещё сегодня утром, но шея продолжала неутолимо чесаться и я терпела изо всех сил, чтобы не разодрать кожу в кровь.

Это было так чертовски больно! Медсестра вытягивала из меня настоящие нити, а я сжимала край мягкой скамейки на которой сидела, потому что мои родители решили, что ехать в больницу со мной это глупая трата их драгоценного времени. Поэтому на обратном пути, я попросила водителя остановиться и сделала вид, будто меня тошнило, а когда он отвлекся, разглядывая мимо проезжающие машины, убежала.

Так и оказалась здесь.

Руки уже испачкались в красном фломастере, но я всё равно продолжала чиркать им по обложке книги.

Было жаль её. Но только немного.

Потому что мне нравилось то, что я делала.

Большая ярко-красная «А» на всю страницу перечёркивала «Zorro».

Девочки тоже были сильными. И мы могли бы стать супер-героинями не хуже глупых мальчишек, если бы нам только разрешили, а не держали на ферме, словно мы были одними из домашних питомцев.

Но разве герой нуждался в разрешении? Зорро не спрашивал хотели ли горожане его помощи. Он просто вставал на их защиту, чего бы это не стоило.

Однако Алехандро пожертвовал отношениями с Эленой.

Я бы не хотела, чтобы кто-то снова бросил меня ради своей работы, как это сделали мама и папа. Я бы хотела, чтобы меня поддерживали и ждали дома после подвигов.

Но такая любовь существовала только в книгах и между мной и двойной ветчиной между булочек с маслом.

Вкусно и грустно – так я это называла.

Я стряхнула песчинки со своего платья и устроилась чуть поудобнее, продолжая портить книгу, когда незнакомый голос где-то в стороне от меня пропел:

– Out of the night [с англ. В ночи на коне].

Я резко обернулась.

– When the full moon is bright [с англ. И при полной луне], – добавил этот кто-то. – Comes the horseman know as Zorro [с англ. Появился загадочный Зорро].

Моя голова крутилась из стороны в сторону, а глаза метались по пляжу в поисках нарушителя моего спокойствия.

– This bold renegade [с англ. Отважный герой], Carves a «Z» with his blade [с англ. Оставляет знак свой].

Вот ты где!

Мальчишка бежал по камням высоко надо мной, пев песню и выглядя самым счастливым ребёнком на свете. Его смуглая кожа светилась на солнце, кудряшки прыгали вверх-вниз вслед за телом, а глаза были решительно направлены на море.

Я стала наблюдать. Он ни разу не посмотрел себе под ноги, хотя постоянно спотыкался и чудом не сваливался вниз.

Может он и не заметит меня? Но он собирался поплавать здесь, верно? Тогда встречи будет не избежать, если я не уйду раньше, чем он выйдет из воды.

Или течение не унесёт его на общий пляж и я смогу остаться здесь.

Как никак, я нашла это место раньше. Оно было моим. И я была не в настроении делиться.

Мальчик стал всё медленнее и медленнее подбираться к краю, словно оттягивал время от прыжка в море. Его колени слегка дрожали, но он сжимал кулаки продолжая идти вперёд и петь:

– A