– И все же… пусть Гектор делал вид, что ты ему неинтересна, все мы понимали, что он лукавит. Потому и не предпринимали ничего в твою сторону. Никто из нас не хотел бы соперничать с Гектором где-то еще, кроме трека.

– Почему? Думаю, ревность бы подстегнула его сделать первый шаг.

«Которого я так сильно ждала», – добавила я мысленно.

– Не знаю. Правда. С таким человеком, как он, не хочется портить отношения. Он дорог нам. Как талисман для наших гонок, для Гранж Пул Драйв, для всего Уотербери. И если бы кто-то из нас, заметив, какими глазами Гектор поглядывает в твою сторону, посягнул на тебя…

– Но ведь Биллу ничего не было.

– Это как сказать. Кажется, у них был разговор.

– Да ну?

Молчание Тревора насторожило меня.

– Ты не пошутил?

– Не-а.

– А подробнее?

– Не знаю, что конкретно они сказали друг другу, но вскоре после этого Билл прекратил с тобой общаться. Увидев, что ты все равно продолжаешь посещать Гранж Пул Драйв, Соулрайд уже не скрывал самодовольства.

Я засмеялась и на радостях ударила Тревора в плечо. Вот теперь сошлось. Теперь я все поняла.

– Хэй, Сара, что это за калека рядом с тобой? – крикнул один из механиков, с язвительной усмешкой показавшись из бокса.

– Я сейчас из тебя самого калеку сделаю, Джейсон, – пообещал Тревор, подавшись вперед.

– Давай спускайся уже, хватит языком трепать. Помощь нужна.

Тревор пожал плечами и захромал к пит-лейн. Оставшись одна, я снова посмотрела на девушек неподалеку. Да, мы с ними ведем себя по-разному и выглядим тоже. Но так ли мы не похожи, как кажется?.. Действительно ли я лучше них, как утверждают окружающие и нашептывает жажда любого человека быть особенным и неповторимым?

У каждого в жизни свои приоритеты. Эти девушки сделали свой выбор, отличный от моего. Но ведь он не делает их хуже… Они тоже личности, цельные и прекрасные, просто другие. Мы все одинаково люди. А что такое человек, как не медуза мозга со щупальцами нервных окончаний, зачем-то и кем-то завернутая в плоть? В этой парадигме уже странно выделять чье-то превосходство из-за решений, принятых в извилинах головной коры на основе электрохимических импульсов.

Гектор прекратил перебирать варианты и остановился на мне. По взглядам его поклонниц я вижу: им это не по душе. Возможно, кто-то из них однажды провел с ним ночь или только планирует это сделать. Поэтому со мной они никогда не будут дружелюбны.

Отчего же меня это волнует? Да потому что я боюсь. Еще ничто действительно хорошее не длилось в моей жизни долго. Лишь неудачи, депрессия и страх могут быть вечными, постоянными, удушающими. Их невозможно в одночасье потерять. Их не боишься лишиться.

А что, если я для Гектора далеко не последняя? Может, это в его натуре – быть неспособным к моногамии и серьезным отношениям. Бывают люди, которые всю жизнь не могут нагуляться. Просто так устроены. Иначе у них не получается, даже если хотят. И ведь они тоже влюбляются, искренне и чисто, но на короткий промежуток. А затем сердце требует влюбиться заново, только уже в другого человека, чтобы снова испытать неповторимую гамму эмоций, тех первых бурных страстей, которые мы с ним проживаем сейчас.

Либо я вижу в глазах соперниц насмешку, что подтверждает мою теорию, либо это просто моя паранойя. Она у меня так любит поиграть с нервишками, подогнать факты реальности под схему воображения. Чтобы все казалось ненадежным, хрупким и обманчивым в свете моих страхов и опасений, зачастую столь глупых, что и самой стыдно в них признаться.

Болид под номером восемьдесят пять замер на пит-стопе, как замирает на ветке большая стрекоза. Завораживает, когда скорость превращается в полную статику буквально за секунду. Пилот предоставил автомобиль техникам, а сам, не снимая шлема, широким шагом направился к трибунам, и каждый мускул его тела источал уверенность и энергию. А еще – нетерпение.

Невозможно не любоваться.

Несколько минут, что имелись в запасе, гонщик собирался потратить с пользой, но его вынудили остановиться. Путь преградили пять девушек с плакатами и фломастерами. Они требовали автографа, внимания, беседы, щеголяя гладкими ножками и плечиками, открытыми благодаря теплой погоде.

Те самые фанатки, которых я осматривала несколько минут назад. Одна из них не выдержала – обернулась с ехидным лицом, чтобы проверить мою реакцию. Я улыбнулась как можно более дружелюбно, как бы давая понять: то, что вы вешаетесь ему на шею, лишь подчеркивает мой статус. Все равно Гектор Соулрайд мой. Душой, телом и мыслями.

Я меланхолично наблюдала, как сладкоголосые нимфы обступили гонщика, овивая его руками, опутывая волосами, а он не смог им отказать и расписался для каждой, пусть и с заметной поспешностью. Ревновать было бы слишком просто с моей стороны. Мне хотелось отпихнуть их от него, не то он сейчас задохнется.

Я с нетерпением ожидала, чем кончится показательное представление, явно устроенное для меня. То, что я сидела на трибуне и глядела на все это сверху, усиливало театральный эффект. Но вот мужчина в форме напрягся и мягко растолкал тела, дабы протиснуться между ними. Вытянул руки вперед и отстранил их в стороны, как занавес на сцене. Негрубый, как мне показалось, жест возмутил и озадачил девушек. Хотя я бы на его месте точно действовала жестче. Большими глазами, полными недоумения, поклонницы проводили широкую спину кумира.

Поднимаясь по ступеням между рядами, Соулрайд стянул с себя надоевший шлем, плотно облегающий череп во избежание травм на треке, встряхнул головой, разметав влажные от пота волосы, оскалился, подчиняя меня властью своего взгляда. Едва он приблизился, наши губы сомкнулись, мучимые жаждой, известной только нам двоим. Мы обнялись и стояли так некоторое время, ничего не говоря.

Не покидало глупое ощущение, будто я чуть не потеряла Гектора, и эти объятия послужили колоссальным утешением. Соулрайд каким-то образом понял это, будто кожей ощутил мой внезапный испуг, и теперь пытался успокоить, защитить без слов.

Важно было не потерять лицо, ведь девушки продолжали стоять внизу, скрестив руки на груди и недовольно поглядывая на нас. Рядом с Гектором ко мне вернулась прежняя уверенность. Выглянув из-за его плеча, я одарила девиц красноречивым взглядом. Состроив недовольные мины, они решили, что лучшим решением сейчас будет покинуть поле проигранной битвы.

На несколько секунд чувство победы заставило меня забыть, что рядом со мною тот, кого я люблю и ради кого эта победа в принципе нужна. Это испугало меня. Неужели я настолько тщеславна, что могу выбросить из головы даже Гектора?.. Меня захлестнуло отвращение к