— Боже мой! Если бы не Стас! Что же могло произойти? — прошептала она и тут же вздрогнула от телефонной мелодии.

Звонила хозяйка квартиры, которую Марина снимала. Сердце почему-то неприятно сжалось в предчувствии неладного.

— Да, Елена Андреевна, здравствуйте, — как-то обреченно выговорила она.

— Марина, здравствуй! Знаешь, мне нужно, чтобы вы с Олей освободили квартиру.

Что-то тяжелое в груди Марины оборвалось и рухнуло вниз. Образовалась неудобная пауза.

— Марина, через неделю приезжает мой сын. Он будет жить в той квартире. Женился, пока в другом городе учился. Вот, жену привезет с собой.

— Здорово, поздравляю, — попыталась изобразить радость за женщину и ее сына Марина.

— Так, сегодня среда, давай я во вторник за ключами приеду.

Конечно, расстроенная Марина не могла сказать: «Нет, не давайте», поэтому буркнула в трубку тихое и безнадежное «да». Когда она попрощалась с Еленой Андреевной, в приемную вошел Эрнест Петрович. Увидев его, Марина чуть в голос не разрыдалась, ведь договор еще не был готов.

— Марина, здравствуй! На тебе лица нет, что случилось?

— Ох, Эрнест Петрович, я так перед вами виновата! Здравствуйте!

— Виновата? Почему? Что ты могла натворить? — по-доброму посмеялся седоволосый джентльмен со стильной тростью в руках.

— Я не успела подготовить договор, простите меня, пожалуйста!

— Ну ладно, ничего критичного, сегодня успеешь ведь?

— Да, конечно!

— Ну, договор понятно, а провинилась-то в чем?

— В этом и провинилась…

— Ой, Марина, больше напугала меня! Какая в этом-то проблема?

— Обещала же я вчера сделать, чтобы к утру был готов… Просто у меня и вчера, и сегодня такие обстоятельства… — Марина остановилась, не зная, что говорить дальше.

— А сегодня-то что у тебя успело случиться?

Марина тяжело вздохнула:

— Меня выселяют из съемной квартиры. Только что сообщили, что уже во вторник мне нужно отдать ключи.

— Ого! Вот это уже проблематичней, чем договор. Знаешь-ка что, ты так не убивайся. У меня идея есть. Если не брезгуешь, можешь пожить у меня на даче, она очень близко от города, там почти все соседи живут уже постоянно, не только летом. Возвращаются люди к идее обитания в собственном доме да ближе к природе. Автобусы ходят регулярно. Да и я там недалеко дом построил, через несколько улиц. Только на даче той столько хлама скопилось с давних времен, что придется разгрести.

— Да вы что, Эрнест Петрович?! Правда?! Вы мой спаситель, спасибо огромное! А сколько стоит, какая арендная плата?

— Мариночка, какая плата! Живите так! Ты же с ребенком.

— Эрнест Петрович, спасибо! Спасибо! Да ребенок уже подрос, выпускной в этом году.

— Быстро дети растут.

— Ой, не говорите! — Марина не выдержала накала эмоций, слезы потекли по лицу.

— Ладно, ладно, не плачь! От проблем не рыдала, а от радости раскисла! Ох вы, женщины, загадки, да и только!

Марина хихикнула сквозь слезы и затрубила в платок на весь магазин.

— Ладно, давай успокаивайся, сделай нам с тобой кофе, да готовь договор, он мне нужен.

А после работы я свожу тебя на дачу эту, покажу. Вдруг еще не понравится. Тут, кстати, недалеко, так что с тем, чтобы добраться до нашего магазина, проблем не будет.

Он всегда перед сотрудниками называл магазин «нашим», потому что искренне считал это общим делом, а своих немногочисленных сотрудников — командой, уважал и ценил каждого.

В обед Марина позвонила дочери, чтобы поделиться новостями о скором переезде. Та восторга не выразила, но и сопротивлениями нервы матери трепать не стала. К концу рабочего дня, когда все дела на сегодня были переделаны и Марина осталась опять наедине со своими мыслями, она начала думать о том, как сложно бывает узнать, какой человек на самом деле, что собой представляет, и как легко обмануться в своем отношении к нему. В частности, вопрос был о мужчинах. Вот Олег. Она большие надежды возлагала на общение с ним. Строила планы, старалась всегда понять и простить, не наезжать, пока он уж совсем по-свински себя не повел. И взять шефа: он пустил пожить на свою дачу безвозмездно чужого человека, не родственника, не друга, а всего-навсего своего секретаря. Она не ожидала такого благородного поступка. А Стас? Она действительно не считала его стоящим вариантом, в итоге ошиблась. А бывший муж, Олин отец? Марина так его почему-то возвысила, что потом от разочарования лечилась от нервного срыва и уносила ноги с ребенком на руках. Получается, она все время ошибалась? И так и не знала, как понять, кто есть кто в этом мире.

Глава 2

Волнующие воспоминания

Спустя несколько дней Марина готовилась к переезду. Вся небольшая квартира была заставлена сумками, тюками и коробками. Глядя на эти нагромождения, Оля язвила, что тягать все это они с мамой будут неделю, не меньше.

— Нет, дорогая моя, переехать нам надо максимум за два дня! — отвечала ей Марина, а сама про себя тоже ужасалась, что ей с хрупкой дочкой придется поработать грузчиками и качками-тяжеловесами.

Но что поделать, как оказалось, помощь в этом буквально нелегком деле им никто оказать не мог. На Олега надежды, конечно, теперь не было никакой. За эти дни он звонил пару раз, был явно нетрезв, обвинял Марину в малодушии и скупости, угрожал, что вычеркнет ее из своей жизни, если она ради него не возьмет кредит. Почему-то какая-то надежда в душе Марины тлела, что когда он протрезвеет, то все еще может вернуться на круги своя, а может, даже изменится к лучшему. А разум все же подсказывал ей, что надеяться здесь не на что. Но после того, что он выкинул сегодня, Марина сама его вычеркнула из своей жизни. А в его-то она и не была никогда прописана, это стало понятно окончательно.

Но Олег, наверное, не был бы самим собой, если бы не отличился дополнительно.

Марина и Эрнест Петрович наводили порядок в торговом зале магазина, когда заявился Олег. Вроде и трезвый уже был, а вел себя отвратительно. В этот момент хозяин как раз ушел за чем-то в свой кабинет. С высокомерным видом незваный гость огляделся вокруг и заприметил коробку недалеко от выхода. Коробка не была закрыта. Из нее торчали какие-то вазочки и статуэтки, а также корешки старых книг.

— Марина, смотри, ты так себя ведешь, не хочешь мне помочь, а я к тебе даже на работу пришел!

— Какой ты молодец! — съязвила она.

— Я-то молодец, так