Тамара достала из кармана джинсов то самое украшение и стала рассматривать в тусклом свете торшера, крутя перед глазами.

— Ты что, её не выбросила?

— Почему-то нет. Я думала, что эта девица из этих, ну… А оказывается, он её любит, а ко мне романтических чувств никогда не испытывал, — тихо проговорила Тамара, как-то с грустинкой улыбнулась и убрала серьгу обратно в карман.

— Надо же! Я думала, он мажор, бабник и всё такое.

— А он, видишь, богатый однолюб…

— Повезло ей.

— В каком смысле повезло?

— И любит, и богатый.

— Танюш, а ты представь на минуточку, как она его любит, если согласилась делить его с фальшивой женой. Тут уж задумаешься, повезло ли. Да и что значит богатый? Работает у родителей, зависимый полностью. Хотя сейчас уже посещают мысли о самостоятельности. Говорит, что если бы не отец, который не одобряет действий матери, то уволился бы уже.

— Да уж. Отец там, значит, адекватный?

— Да, нормальный, положительный человек, хороший руководитель. Вообще ничего плохого не могу про него сказать.

— Как он живёт-то с этой Еленой Геннадьевной?

— Ну, знаешь, наверное, она не всегда была такой. Или раскрывать свою сущность начала в полной мере, когда почувствовала некоторую власть над людьми и магию денег. Всё-таки у них общее дело, немало сил они вместе в него вложили. И сына вырастили.

— Ну, может, конечно. Ты так говоришь об их семье…

— Как?

— Ну, будто каждого из них можешь понять.

— Не каждого. Елену Геннадьевну мне даже жаль, да, это есть. Но понять её я не могу. И не смогу.

— За что жаль-то?

— Счастливый человек не будет таких гадостей делать. Не сделало её положение в обществе, карьера и достаток довольной жизнью. Это, возможно, и разочаровало. Вот и пустилась во все тяжкие.

— Казалось бы, что ещё бабе надо: муж ответственный, семья, сын, со своим делом у них получилось, зарабатывают, а счастья нет у неё?

— Видимо, так. Не знаю, что ещё, Тань, не могу ответить на этот вопрос, к сожалению. Да и она сама не сможет. Ещё хорошо, что всё это происходит летом. Куда бы я от неё ломанулась, если бы Елена Геннадьевна зимой ко мне нагрянула со своими бравыми мальчиками? До скалы бы я точно не дошла.

— Тома, надо же, ты во всём способна видеть положительные моменты. Нашла же плюс. Что за способность такая удивительная?

— Не знаю, природа наделила. Само как-то выходит. Ну, действительно, в морозы было бы гораздо хуже. Да и вообще страшно представить.

— Бесспорно, но почему ты так спокойно обо всём этом говоришь?

— Ну, тут такое дело… — Тамара встала и заходила по комнате туда-сюда. — Это из-за того, что я познакомилась с Антоном. Да, шансов на какие-то отношения почти нет, да я и сама не знаю, нужно ли это, но его присутствие в пещере тогда, рядом со мной, будто подлечило мне душу.

— Вот что значит настоящий врач! — захихикала Таня.

Тамара остановилась и мечтательно посмотрела в окно. Шторы не были задёрнуты, и виднелось, как молния мелькает всё дальше и дальше. Гроза постепенно отступала.

— Он показал мне, сам того не зная, что есть и другие люди в этом мире, другие мужчины. Наверняка у каждого есть своя пара. Просто всему своё время.

— Глубоко мыслишь, однако, — сказала Таня и отхлебнула остывшего чая.

Тамара вернулась на место возле подруги.

— Конечно, я тоже мечтаю о хорошем, честном и заботливом муже, да и ты тоже, правда ведь?

— Что есть, то есть.

— Но я не могу представить пока, кто бы это мог быть. Скорее всего, мы ещё даже не знакомы.

— Знакомы вы, Тома, чего себя-то пытаешься обмануть?

— Ты про Антона?

— Конечно! Сама вселенная тебя толкнула к нему в объятия.

— Это да, если объятиями считать то, что я чуть не свалилась на тропе, а он подхватил, взявшись из ниоткуда!

— Вот именно! Раз — и взялся! У меня бы кто так появился. По волшебству.

— Думаю, что скоро появится. Не может быть иначе.

— Ну спасибо за веру в меня! — поблагодарила Таня и торжественно подняла кружку.

— Да пожалуйста! — засмеялась Тамара. — Хорошо, что я могу делиться с тобой. А вот Антон и правда вызывает в душе моей какие-то чувства, но я боюсь, что это совсем не взаимно. Да и как-то совсем уж внезапно. И странно. Оба только расстались со своими… — Тамара задумалась, стараясь подобрать подходящее слово, — половинами. Представляешь, у него всегда тёплые руки. Даже горячие. Независимо от погодных условий, они всегда могут согреть даже одним прикосновением. Я у него спрашивала, не собирается ли он возвращать жену. Ну, мало ли, дело такое. Но он ответил, что нет, и был даже вполне убедителен. Если честно, меня это обрадовало. И как-то стыдно от этого.

— Вот! Зелёный свет тебе, подруга!

— Ой, Тань, меня аж в жар сейчас при одной только мысли бросило.

— Значит, тем более всё очевидно, Тома.

— Приедем в посёлок, видно будет, что дальше. Но я не могу себя вести рядом с ним как нормальный человек. У меня стали пропадать все мысли, путаться слова на выходе. В общем, как дурочка.

— Влюбилась ты, Томка.

— Ну, не знаю прям насчёт влюбилась!

— А чего тут знать-то? Симптомы налицо!

Смирись.

— Умеешь ты поддержать!

Вместе со звонким смехом раздался уже весьма отдалённый раскат грома.

— Интересно, дождь закончился?

Укутавшись в одеяла, подруги вышли на балкон. Город затих после грозы, словно выдохнул после долгого напряжения. Что-то похожее чувствовала сейчас и Тамара. Небо, ещё недавно грозное и громыхающее, теперь было усыпано бриллиантами, и тысячи звёзд отражались в лужах.

— Красота! — прошептала Таня и втянула воздух, пропитанный свежестью прошедшего дождя. — Пахнет свободой!

— Ага! Точно!

Тамара заворожённо осматривала ночную городскую улицу. Мокрый асфальт отражал неяркий свет фонарей, создавая призрачные блики, играющие на стенах домов. Некоторые окна соседних домов мелькали тёплым светом. Там, за ними, кто-то проживал свою жизнь, в которой тоже, несомненно, были и взлёты, и падения. В тишине слышались только редкие звуки: плеск воды из водосточной трубы, шорох мокрой листвы да гул проезжающих машин. Мир замер в ожидании нового дня, погрузившись в ночную тишину, пропитанную тайнами и спокойствием.

— Интересно, как там Антон, развёл ли костёр, устроился ли в спальнике или сидит, глядя на ночное небо?

— Конечно, не спит он, думает о тебе! — снова засмеялась Таня. — Тома, всё же очевидно!

— Ой, Танюш, не знаю.

— На самом деле очень романтичная ваша история получится, если всё сложится.

— Ага. Только если он ничего не предпримет, я