Кажется, он не узнавал меня в полной боевой форме…

Неподалёку, у кострища, постепенно лениво собирались освободившиеся от дел и работы солдаты, чтобы кутить и разговаривать всю оставшуюся ночь.

Скосив взгляд, я заметила, как Ким завистливо вздохнула, отвлекшись от созерцания всей это ситуации с Уиллсоном и глядя теперь в сторону товарищей.

Что ж, дорогая моя подруга, мы сами в очередной раз напросились на наказание. Граничащее с прямой работой на задании.

– Твоё имя, боец, – резкий, чуть хриплый голос Норда, всё это время продолжавший буравить вниманием мои веки, заставил вздрогнуть.

Охватившее оцепенение слетело вуалью. И я не знаю, что на меня нашло в тот момент. Выражение его серых, бесстрастных глаз давило странным бременем. По неведомой причине, в ту секунду мне показалось, что будет намного лучше и для меня, и для него, если я отвечу…

– Рэй.

…выдумав другое имя и не раскрыв себя.

Норд с недоумением склонил голову на бок, рассматривая меня, а Ким замерла рядом, услышав странный ответ. Но ничего не сказала, за что я была безумно благодарна. Иначе бы точно всё выглядело бы ещё глупее.

– Рэй, сэр, – прочистив горло, чуть увереннее повторила я.

Благо, маска приглушала голос.

И зачем? Зачем я солгала?

Что-то внутри не позволило ему выдать себя.

Может, помешал страх под названием «как бы не облажаться на задании, где будет Норд Эммерсон»?

Бывший одногруппник, теперь командор Дивизиона, которого я так долго не видела, смущал меня своим присутствием? Лишь это?

Почему мне вообще вдруг стало важно его мнение о том, как справлюсь с предстоящим десантом непонятно куда? И ведь…

Так непривычно было обращаться к нему, добавляя «сэр». Так хотелось сейчас всё-таки снять шлем и балаклаву, почему-то доброжелательно улыбнуться ему и сказать что-то глупое из серии: «рада видеть знакомое лицо на столь дальних рубежах…»

А Норд всё продолжал оглядывать меня, теперь чуть сощурив глаза. Выкручивая этим нутро… Я была так взволнована, что забывала нормально дышать. Мысли и вопросы теснились в голове.

Не сводя с меня взгляда, он чуть повернулся в сторону Ким. Та, будучи опытной в вопросах моментального представления себя командному составу, поняла жест сразу и с оттенком наглости в голосе ответила:

– Ким, ваше величество.

Я прикрыла глаза, и чуть было не хлопнула себя по шлему от досады. Норд не кажется тем, кто стерпит подобное обращение к себе.

То, что он тут же резко перевёл внимание на смотревшую в его сторону Ким, и то, как он обманчиво плавно, хищнически подошёл к ней, неоспоримо доказало это.

– Повтори, – почти по слогам нарочито мягко произнёс он, обдавая мою подругу такой волной презрения, что не позавидуешь.

Ким не сильно стушевалась, хотя было видно, что интонация в голосе командора задела её. Остудила пыл.

– Ким, сэр, – уже чуть с большим почтением, но всё равно растягивая слова, представилась она вновь и притупила взгляд.

Как и я.

– Ещё раз услышу подобное обращение к любому вышестоящему званию, и в первую очередь ко мне, – до конца своих дней будешь обслуживать всяких мужланов на Материке. Поняла меня? – рявкнул Норд под конец фразы, искрящейся кристально чистой угрозой.

Моя подруга кротко кивнула, в кои-то веки благоразумно сохранив молчание. Да уж. Это не Уиллсон со своими постоянными несбыточными устрашениями, и не Томас с лояльностью ко всем нам.

Что-то подсказывало, что Норд мог запросто выполнить условие, поставленное перед Ким, если она снова нарушит субординацию, и плевать он хотел на все остальные инстанции.

Он отошёл от нас с ней на шаг назад, и я заметила, как неосознанно облегченно выдохнула. В его присутствии мне было некомфортно и как-то слишком… умиротворенно одновременно, что вызывало в чувствах дикий диссонанс.

Эммерсон исподлобья мрачно посмотрел на меня, непонятно усмехнувшись, и кивнул в сторону одного из стоящих спортивных снарядов: макета человеческой фигуры на широкой подставке, на котором отрабатывались рукопашные удары. Уличные тренировки любили многие, когда изредка позволяла погода.

Ростом и шириной торса макет был чуть выше и больше нашего командора. Буквально на пару дюймов по краям и сверху.

– С учётом невъебенных ответов и того, как вы расхлябано ввалились на площадку вместо того, чтобы держать руки по швам, слабо верится в то, что являетесь достойными стрелками. Там, где вам предстоит провести ближайшие пару дней, не будет места для ошибки и халявы. Докажите мне, что стоите хотя бы пяти процентов слов вашего капитана. Рэй. На позицию.

Хоть и маска скрывала выражение лица, я не удержалась и приоткрыла рот в немом оцепенении. Он что… собирался?..

С ума сошел?

Норд уже дошёл до манекена, а я не успевала до конца осознать, что предстоит. На автомате двинулась туда, куда нужно. Переглянулась с Ким, которая, судя по всему, пребывала в не меньшем шоке.

– Ты справишься, – ободряюще шепнула она мне, и тут состояние ступора разбил раздавшийся громкий голос Эммерсона:

– Ещё десять шагов, – скомандовал он, видя, как я топчусь, озираясь, дойдя до нужной точки. – Задача – не задеть меня.

Десять?

Он, что издевается?

Я должна была попасть настоящими пулями в еле виднеющиеся за довольно мускулистой фигурой командора-бывшего-сокурсника дюймы манекена, при этом не зацепив его самого? На расстоянии в сорок шагов из дальнобойной винтовки?

Я ничего не упустила? Что за ненормальная проверка? Ради чего?

Моё тело охватил легкий озноб, едва я встала в заданную позицию. Ким отошла в сторону и, насколько позволяла тяжёлая одежда, скрестила руки на груди, теперь с неподдельным интересом наблюдая за разворачивающимися действиями. Казалось, её не волновало, что она будет стрелять следующей.

Впервые за всё время обращения с оружием мои руки предательски задрожали. Это сбивало с толку, я сердилась на собственные ладони, ведь одним глазомером снайперу не обойтись – твердость рук была важнее всего остального. Сердилась на свою реакцию… Появление Норда, после стольких лет, по всем пунктам выбило меня из колеи.

Я трясущимися пальцами, всё ещё мысленно заставляя себя как-то унять безумную вибрацию, отцепила треногу, которая шла в комплекте с винтовкой и могла сейчас помешать. Этот автомат был предназначен в первую очередь для стрельбы со статичной позиции.

На языке чувствовался привкус желчи и раздражения. Пока я заряжала винтовку, десять раз прокляла в мыслях Эммерсона, возомнившего о себе невесть что, и посмевшего устроить нам такой… экзамен.

Всё это будоражило, – ощущала себя каким-то зелёным новичком, который только взял в руки не то