В голове у меня закружилась мысль о том, что это может быть ловушкой, но я не мог понять, как, черт возьми, это может быть западней. Кроме того, если он вытащит меня из этой клетки и возьмет с собой, чтобы спасти ее, тогда я смогу убить его, как только это будет сделано. Тогда я смогу забрать ее и убежать, забрать все, что украл у Кастильо, и вернуть свою жизнь обратно.

— Да, — твердо сказал я. — Выпусти меня.

— Не радуйся раньше времени, сладенький, — предупредил он, вытаскивая этот гребаный электрошокер из-за пояса штанов и направляя его на меня. — Ты по-прежнему будешь моей собакой в клетке, пока мы там. Я просто буду выгуливать тебя на поводке.

Я получил разряд от электрошокера, бесчисленные вольты электричества пронеслись по моему телу и сбили меня с ног так, что я невольно задергался и забился в конвульсиях.

Дверь клетки открылась, и меня охватило непередаваемое облегчение, когда он снял с моей шеи ошейник и освободил меня от него впервые за несколько месяцев. Даже легкое прикосновение его грубых пальцев к моей плоти, которая так долго была заключена в оковы, казалось блаженством, кожа жаждала ощутить что-то иное, кроме впившегося в плоть жесткого ошейника.

Я изо всех сил пытался взять свои конечности под контроль, пока в голове царили мысли о насилии и хаосе, а желание забить его до смерти голыми руками накатывало волнами. Но, прежде чем я смог восстановить достаточно контроля, чтобы сделать это, новый толстый пластиковый ошейник защелкнулся у меня на горле, и он попятился от меня.

Когда электрический ток наконец отпустил мои мышцы, я с трудом перевернулся на четвереньки, ухватился за прутья клетки и с усилием поднялся.

— Пятнадцать минут, — твердо сказал Найл, глядя на меня и сжимая что-то в кулаке. — Приведи себя в порядок и надень что-то нормальное. Я собираюсь попробовать разбавить этот виски кофе и хорошенько протрезветь.

Он выглядел так, словно хотел сказать еще что-то, но стоило цепи исчезнуть с моей шеи, а двери клетки остаться открытой, как я утратил всякий контроль над телом. Дикий рык вырвался из груди, и я бросился на него с желанием его смерти, горящим в моих венах.

Найл улыбнулся мне своей клоунской ухмылкой, и за мгновение до того, как я смог до него добраться, он нажал кнопку на устройстве, зажатом в его кулаке, и из нового ошейника, который он на меня надел, полилось электричество, заставив меня снова рухнуть на пол, корчась в судорогах.

— Это был ошейник Паука, — сказал он мне, сквозь агонию, терзавшую мои конечности. — Но для тебя, здоровяк, я увеличил напряжение. Может, я и пьян, и нуждаюсь в твоих водительских навыках, El Burro, но я все еще лучший наемный убийца в штате. Возможно, во всем мире. Не думай, что сможешь напасть на меня только потому, что тебя ненадолго выпустили из клетки.

Он развернулся и побежал вверх по лестнице, а я, когда шок отступил и контроль вернулся к телу, с трудом поднялся на ноги.

Я выругался про себя и последовал за ним, ощупывая новый ошейник и обнаружив, что он заперт так же крепко, как и предыдущий. Но, по крайней мере, цепи не было.

Когда я добрался до верха лестницы, он направил меня наверх, в спальню, которая раньше была моей.

— Я бы ни хрена не стал выносить отсюда твой хлам, — сказал он. — Так что, твоя одежда все еще в глубине шкафа. Поторопись, мать твою.

Я оскалил на него зубы, посмотрел на пульт дистанционного управления в его кулаке, а затем повернулся и направился вверх по лестнице.

В моей голове крутились мысли о том, как я убью его и как буду купаться в его крови, пить ее, и окрашивать ею стены в алый цвет. Но другие, более настойчивые мысли не давали мне покоя. Моя chica loca была совсем одна в той больнице. Она была заперта вдали от света после того, как подарила мне так много. Я не мог оставить ее там гнить. А это означало, что лучшее, что я мог сделать, — это использовать Найла, чтобы вытащить ее оттуда.

Как только она окажется на свободе, мы сможем убить его вместе. А затем я собирался заявить права на ее тело всеми способами, о которых мечтал, и показать ей, как может быть приятно оказаться в лапах грешника.

Поднявшись наверх, я взглянул на перевернутую кровать, нахмурившись, а затем прошел в ванную со все еще урчащим желудком и постарался не увлекаться разглядыванием комнат, которые когда-то были моими. Это место было таким знакомым и в то же время таким чужим, из-за вещей Найла, загромождавших его. Он забрал его у меня, а я хотела вернуть.

Рядом с раковиной лежала электрическая бритва, и, взглянув в зеркало на свою густую бороду и длинные волосы, я схватил ее. Mi sol не нужно было, чтобы на помощь ей сегодня пришел какой-то растрепанный, изможденный пленник. Ей нужен был человек, которого боялся весь мой родной город. El diablo de la montaña (Прим. Пер. Испанский: Горный дьявол).

Я взял бритву и включил ее, быстро удаляя бороду, пока на моей волевой челюсти не осталось ничего, кроме слоя черной щетины. Затем я укоротил волосы на голове по бокам и сзади, не заботясь о том, ровно ли получилось. Мужчина, которым я был раньше, показался из-под всей этой растительности, и мои темные глаза заблестели, прежде чем я отложил бритву и встал под душ.

Я быстро смыл со своего тела грязь последних нескольких дней, а затем прошел через свою старую спальню к шкафу, чтобы найти свою одежду. Все, что я выбрал, было черным, как и всегда, когда я воплощал в себе все самое худшее и работал на Сантьяго. Джинсы, майка, кожаная куртка в сочетании с тяжелыми ботинками, которыми я мог бы втоптать улыбающееся лицо Найла в грязь, как только представится такая возможность.

Я провел пальцами по более длинным волосам на макушке и убрал их с глаз, глядя в зеркало. Именно этот мужчина был нужен mi sol, чтобы вытащить ее из темноты. Этому мужчине никогда не говорили «нет».

Когда я вышел в спальню, то обнаружил, что Найл ждет меня, допивая огромную кружку кофе и выгнув бровь.

— Хотел прихорошиться для нее, да? — спросил он, и в его зеленых глазах вспыхнула жажда убийства.

Тяжесть нашей ненависти повисла между нами в комнате вместе с обещанием, что мы покончим с этой враждой