– Полностью, – не задумываясь говорю я, – она единственная кому я могу доверять.

– Она сможет выступать в суде?

– А вы?

– Не могу я, Вероника, – он вдруг сгорбливается и становится как-будто меньше ростом. – болен я…

– Это серьезно? – ахаю я.

– Не важно, – отмахивается он, – но заседание мне не выдержать. Максимум, я помогу выстроить линию защиты. Заставь ее вызубрить все на зубок!

– Да, конечно, Юля очень ответственная. – киваю я.

Я машу рукой подруге и она возвращается к нам. Мы озвучиваем ей предложение вести дело в суде и, конечно, она соглашается.

– Что ж…поехали! – Ростислав Борисович поднимается, начинает медленно ходить по садовой дорожке, заложив руки за спину.

– Первое. Нужно немедленно подать ходатайство об отмене ареста счетов. Есть одна лазейка. Я подготовлю бумаги, ты их подпишешь и завтра с утра отвезёшь в суд.

– Хорошо, – киваю я, чувствуя, как в груди теплеет маленькая надежда.

– Второе. Ты должна быть готова к тому, что Метельский попытается устроить показательный процесс. Он захочет выставить тебя… как там сейчас модно говорить… хищницей, которая всё прячет от бедного, обиженного мужа.

– Вот ещё! – возмущается Юля. – Все знают, что Ника сама пахала как проклятая, чтобы фирма на ноги встала!

– Все-то знают, да в суде это никого не волнует, – отрезает наставник. – Суд любит бумажки, факты и хладнокровие. А у вас что? Эмоции и слезы. Так вот, забудь про слёзы. С сегодняшнего дня ты не обиженная жена, а акула. Поняла?

– Постараюсь, – выдавливаю я.

– Постараешься… – бурчит он. – Придётся. Потому что еще неделя-другая, и Метельский заморозит все твои активы. Я не удивлюсь, если он уже подготовил иск о признании совместной собственности на компанию.

У меня по спине бегут мурашки.

– Ладно. Будем думать, как выкрутиться. У меня есть одна идея..

– Какая? – с надеждой спрашиваю я.

– Тебе пока знать не обязательно, – сухо отрезает он. – Твоя задача собрать всё, что указывает на то, что фирма всегда была твоей: письма, договора, переписку с клиентами, старые проекты, от сотрудников подписи. Даже фотографии, где ты одна сидишь в этом офисе, всё в дело. Поняла?

– Поняла! – киваю я энергично.

– И помни! Полная конфиденциальность! – он поднимает палец вверх.

Глава 17

Я не спала почти всю ночь.

Мы с Юлькой до трёх утра сидели над документами. Папки, распечатки, договоры, архивные фотографии, счета, электронная переписка – всё по крупицам.

Юля носилась по пустому офису с видом загнанного клерка, я сидела в куче бумаг и думала только об одном: не забыть что-нибудь важное.

Когда закончили, голова гудела, как от похмелья. Приехали домой, отправила подругу отсыпаться, а себе сделала кофе и долго вспоминала, не пропустила ли я что-нибудь. Вздремнула всего пару часов – и снова в офис.

И вот стою в коридоре. И что слышу?

– Всё тут поменяем. Надо будет навести порядок!

Голос узнаю сразу. Макс. Самодовольный, мерзкий. И ещё кто-то… Женский голос, жеманный, гундосый.

Карина.

Я медленно выхожу из-за поворота. Секретарша Лена как будто вросла в стул. Костя делает вид, что пересчитывает степлеры.

А эти двое идут по коридору, осматриваются, улыбаются. Макс машет рукой, как депутат перед выборами, Карина всё трогает, щупает, заглядывает в кабинеты. Везде свой поганый нос суёт.

– А вот и директорский, – говорит Макс, открывая дверь в мой кабинет. – Через месяц, Кариш, ты тут будешь сидеть. Красота, да?

– Уютненько, – отвечает она, входя первой. – Только шторы, конечно, сменить. И кресло.

Я захожу следом. Спокойно. Закрываю дверь.

Они поворачиваются.

Макс приподнимает брови.

– О, Ника. Ты тут? А мы думали, дома рыдаешь!

Я не отвечаю. Просто стою и смотрю. У меня внутри всё переворачивается, но снаружи я как айсберг. Я понимаю, это всё дешёвая провокация. Цирк!

– Вы ошиблись адресом, – спокойно говорю я. – Это частный офис. И я вас сюда не приглашала.

– А нам и не нужно твоё приглашение, – презрительно фыркает Макс. – Я по закону имею право здесь находиться!

– Макс, покажи хоть одну бумагу, что ты имеешь отношение к этому офису. Ты здесь никто. Ни сотрудник, ни партнёр, ни инвестор. А Карина – вообще посторонний человек. Уходите, или я вызываю охрану.

– Вот как? – Карина усмехается, делает шаг ко мне. – А мы думали, ты поумнела.

– Не обольщайся, – говорю. – Я не собираюсь вестись на твои провокации.

Макс медлит. Карина демонстративно садится в моё кресло.

– Окей, – говорю я. – Значит, ещё и полицию подключим.

Достаю телефон, набираю полицию.

– Алло, полиция? У нас в офисе находятся посторонние. Без разрешения. Нарушают порядок и мешают работе. Да, я директор. Документы могу предоставить. Да, они отказываются покинуть помещение.

Вдруг появляется охранник. Видимо, Лена вызвала, забеспокоилась.

– Вероника Александровна, у вас всё в порядке?

– Вот эти люди без согласования. Сопроводите к выходу, – показываю на незваных гостей.

Макс корчит недовольную физиономию. Карина фыркает.

– Это всё временно, – кидает он. – Посмотрим, как ты будешь разговаривать, когда суд решит не в твою пользу.

– Обязательно всё посмотрим, – говорю я вслед.

Они выходят, а я закрываюсь на ключ и плюхаюсь на кресло для гостей. Карина – тварь, взяла и кресло моё испохабила своей задницей. Нужно будет поменять.

Я опускаю взгляд на бумаги, что лежат на столе. Папки, метки, клейкие стикеры. Наша ночная работа. Всё, что мы готовили для Ростислава Борисовича. В этом мой шанс. И я его не отдам. Ни Максу, ни Карине, ни чёрту лысому.

Глава 18

Вот и настал этот решающий день. Я еду в суд с одним-единственным настроем – победить. Пусть это грязно, больно