— Они готовятся уйти. Их машину уже подали.

Черт.

— Машина на радаре. Мы приближаемся.

Я жму на газ.

Наш ужин подошел к концу, и я начинаю нервничать из-за сообщений Веры, но Тимур, кажется, совсем не торопится, как раньше. Вместо этого его действия выглядят почти... расчетливыми. Продуманными.

Официант приносит нам счет, и Тимур расплачивается.

— Послушай, мне нужно срочно поговорить с сестрой. Мы можем поехать?

— Конечно, — он не смотрит мне в глаза, и мышца на его челюсти дергается, но, когда бросаю на него второй взгляд, он весь — воплощение джентльменской грации, положив руку мне на поясницу и проводя к машине. Парковщик подает ее к обочине. Тимур открывает мне дверь, и я сажусь на пассажирское сиденье, пока он занимает место водителя.

Что-то не так, будто фильм идет, но пленка заедает, и каждый следующий момент слегка выбивается из ритма. Тишина между нами наполнена невысказанным напряжением, воздух густой от моих подавленных страхов и того, что черт возьми, назревает с моим женихом.

— Что сказала твоя сестра? — спрашивает он, не спеша выезжая на улицу. Двигатель машины мягко урчит, и это почти успокаивает.

Все в порядке.

Не о чем беспокоиться.

Но руки так и чешутся нажать на зажигалку в сумке. Я уже слышу треск пламени и вижу мерцание огня. Тяжело сглатываю и смотрю в окно.

Я взрослая, а не бунтующий подросток, ищущий что-то, что можно контролировать.

— Ничего особенного... просто сказала вернуться домой.

— То есть она ничего не сказала.

— Нет, — отвечаю я. — Я вообще не понимаю. Это немного странно; с тех пор как Вера вышла замуж, она стала загадочной. Сказала, что нам нужно лично поговорить.

Я не говорю ему, что она считает, что мой телефон взломан.

— Конечно, она ничего не скажет. Она, блядь, вышла замуж за Романова.

Резко смотрю на него. Даже не знала, что он что-то знает о ней. Это будет проблемой?

Я доверяю Тимуру, но...

Смотрю в телефон, пытаясь проверить сообщения, и замечаю, что мои последние сообщения Вере так и не отправились. Странно.

— Убери его, Лидия, — холодно говорит он. — Ты знаешь, как я к этому отношусь, когда мы вместе.

Его пальцы нетерпеливо барабанят по рулю.

— Я знаю, но она волнуется.

Я отвлечена, пытаясь понять, работает ли мобильная связь, и не замечаю, как повышается тон его голоса.

— Ей не о чем волноваться, — он выдыхает. — Я теряю терпение. Убери эту штуку.

— Мне нужно...

Следующее, что понимаю, — он выхватывает телефон у меня из рук, опускает окно и выбрасывает его на встречную полосу.

— Тимур!

Его губы сжаты в тонкую линию, пока мы едем еще быстрее.

— Как ты мог? Это был мой телефон. Боже мой! — я хватаю его за руку, но он так сильно отталкивает меня, что я ударяюсь о дверь.

Открываю рот, чтобы возразить, но понимаю, что мы едем в неправильном направлении. Леденящий холод пробегает по венам, и я забываю о телефоне.

Делаю глубокий вдох. Нужно сохранять спокойствие. Я не могу потерять его.

— Тимур. Куда мы едем? — я думала, мы направляемся домой. — Это не тот путь.

— Мы едем домой, — говорит он, и в его голосе слышится жесткость.

Неприятное чувство поселяется в животе. Оглядываюсь, темные воды реки сверкают под огнями моста, пока мы мчимся через него.

Прежде чем успеваю осознать происходящее или понять, о чем он вообще говорит, машина резко останавливается. Сердце подскакивает к горлу, когда я вижу в зеркале заднего вида машину, которая быстро приближается.

Ты в опасности.

Не теряя ни секунды, Тимур наклоняется под сиденье и достает пистолет, его лицо холодное и решительное.

— Что ты делаешь? — задыхаюсь я, мой голос дрожит. — Что, черт возьми, происходит? О Боже. Ты знаешь, о чем она говорит!

— Да, я, блядь, знал, что они придут, — он качает головой. — Что бы ни случилось, оставайся в машине, — приказывает он, его голос звучит как сталь. — Не двигайся.

Паника сковывает меня. Я никогда раньше не видела, чтобы мой жених держал в руках оружие. И хотя знала, кто он такой, по крайней мере на бумаге, я никогда не видела его иным, кроме как цивилизованным и утонченным.

Мое дыхание прерывается, когда кто-то кричит, и раздаются выстрелы.

Машина резко дергается вперед, получив удар сзади. Я кричу, когда Тимур прыгает обратно внутрь, хлопая дверью.

— Пригнись! — кричит он, нажимая на газ. Мы мчимся по мосту, звуки выстрелов и криков постепенно стихают вдалеке.

— Что происходит? — кричу я, страх сжимает мою грудь.

Ты в опасности.

Это то, о чем говорила Вера?

Он не отвечает, его внимание сосредоточено на дороге. Но когда громкий удар снова сотрясает машину, мы резко сворачиваем в сторону. Я кричу, хватаясь за дверь, когда врезаемся в ограждение. Мир крутится вокруг, и, к моему ужасу, машина переворачивается, останавливаясь вверх дном. Подушка безопасности раскрывается, сдавливая меня. Моя голова ударяется обо что-то, и боль пронзает череп. Во рту появляется металлический привкус крови.

Я плачу, оглушенная и дезориентированная, пытаюсь расстегнуть ремень безопасности, мир вокруг превратился в хаотичное размытое пятно из шума и боли. У меня смутное ощущение, что мне нужно оценить ситуацию, но я в замешательстве и не могу понять, как. Каким-то образом выбираюсь наружу, но мое зрение затуманено. Платье болтается на одном плече, разорванное в клочья.

Мои глаза полны ужаса, когда кричу имя Тимура, но его уже нет, он бежит к краю моста.

Крупная фигура, окутанная тьмой, приближается к нему; что-то в тяжелых, неторопливых шагах пугает. Его глаза прикованы к Тимуру.

— Стой! — раздается резкий приказ. Тимур оборачивается, с пистолетом в руке, и я кричу.

Сильные руки обхватывают меня. Сопротивляюсь, пытаюсь вырваться, но я ранена, и мои рефлексы замедлены.

— Нет! Отпусти меня! — кричу, дергаясь в захвате.

Мир расплывается, адреналин бурлит в венах, обостряя каждое чувство до предела. Слышу тошнотворный стук и крик боли. Я кричу и толкаюсь, но это бесполезно.

Кто-то схватил его. Тот, кто пришел за нами, держит Тимура, и они избивают его.

— Стой! Нет! — кричу я. — Помогите!

Каждый удар ощущается как физический удар по моему телу, каждый крик боли — как нож в