— Спасибо. Я поняла, что она предпочла бы поговорить со мной лично.

Тимур наклоняется и берет мою руку.

— Прости, Лидия. Я не должен был быть таким грубым. У меня был ужасный день.

Он улыбается, его теплые карие глаза слегка прищуриваются. На щеке появляется ямочка. Почему-то это вызывает у меня нервный трепет, и легкий страх пробегает по спине.

Это Тимур. Мой будущий муж. Он никогда не причинял мне вреда. Может, я слишком много выпила.

— Ты меня прощаешь?

— Конечно.

Мой телефон снова вибрирует, и Тимур хмурится. Он ненавидит телефоны и особенно ненавидит, когда его прерывают.

— Извини. Она очень переживает.

— Из-за чего? — спрашивает он, кладя фаршированный гриб на мою тарелку. Я бы предпочла два, но он отвлечен.

— Без понятия.

Я тянусь за еще одной булочкой к грибу, но он смотрит с неодобрением.

— Что?

— Свадьба скоро, а ты говорила, что следишь за углеводами, — пожимает он плечами.

Мои щеки розовеют.

— Низкоуглеводная диета заставляла меня чувствовать себя так, будто у меня грипп. Я ненавидела это.

Почему объясняю это ему? Разве он не должен принимать меня такой, какая я есть?

Когда телефон снова вибрирует, Тимур приходит в бешенство. Его глаза горят, щеки пылают.

— Какого черта...

— Все в порядке, все в порядке, — говорю я, качая головой. — Я выключу его.

Допиваю вино из бокала, чтобы успокоить нарастающее волнение. В обычной ситуации он бы посылал мне всевозможные красные флаги, но мы не обычная пара в обычной ситуации, и я это хорошо знаю.

— Она просто переживает и сказала что-то о том, что я не в безопасности.

Он кивает, но выглядит не слишком обеспокоенным.

— Ты в безопасности, когда ты со мной. Я поставил здесь охрану для тебя, прежде чем прийти. Ей стоит перестать смотреть новости.

— Она не смотрит новости.

Губы Тимура сжимаются. Не нравится, когда ему противоречат.

Еда кажется слишком сухой во рту, и я с трудом глотаю.

Дрожь пробегает по спине, не понимаю почему. Я отодвигаю бокал с вином. Не хочу, чтобы что-то мешало мне ясно мыслить. Это странный, странный вечер.

Я не в опасности. Я с женихом и охраной.

— Ты же защитишь меня, правда?

Тимур наклоняется вперед и берет мою руку.

— Конечно, Лидия. Всегда.

Проверяю телефон, просматривая видео с наблюдения за Лидией. Когда я узнал о ее помолвке, то попытался выкинуть ее из головы, но с тем же успехом мог бы вырвать собственное сердце и попробовать жить дальше.

Но теперь, когда Михаил дал добро, и мой брак с Лидией Ивановой становится реальностью, она полностью захватила все мои мысли. Привычная, почти навязчивая одержимость ею снова позволяет мне дышать свободно.

Проверяю мониторы в своем кабинете, чтобы узнать, где она — все еще ужинает с этим отвратительным ублюдком. Мне хочется протянуть руку через камеру и забрать ее к себе. Привести домой.

Если бы ее отец не был уже мертв, я бы лично закопал его в неглубокую могилу за то, что позволил своей дочери находиться в десяти шагах от этого мерзавца. Проверяю телефон, жалея, что не могу получить такую же точную информацию о ее местоположении в дороге, как у себя дома, но нам пришлось срочно выдвигаться.

Мы были в часе езды, когда позвонил Никко.

Выдвигайтесь. Юдин знает. Он сейчас с ней в ресторане, и Лидия ничего не подозревает, но она не в безопасности. У нас есть запись, как он кладет в машину большой спортивный мешок, веревку, скотч и перчатки. Это плохо, Виктор.

Никогда в жизни я не ехал так быстро.

— Какой план? — спрашивает Лев, сидя на пассажирском сиденье, пока я лихо маневрирую между машинами, разгоняясь до сотни миль в час с привычной легкостью. Алекc сидит сзади, блокируя любые помехи от полиции, которые могли бы засечь нашу скорость. До них осталось десять минут.

— Просто вытащить ее оттуда.

— Вера написала ей, прежде чем Никко понял, что происходит.

— Черт.

— Что она сказала?

— Что-то загадочное о том, что она в опасности, и чтобы она уходила.

Черт. Если Юдин узнает, ей конец. Я качаю головой.

— Скажи Вере прекратить. Он мог прослушивать ее телефон.

— Конечно, он прослушивает ее телефон, — бурчит Алекс.

Господи.

Мне нужно, чтобы Лидия оставалась в безопасности, чтобы я мог вернуть ее домой, ко мне. Это не идеальное решение, но здесь ей будет лучше всего. Мы разберемся со всем дерьмом, которое устроят нам парни из Ледяного Братства, после того как она будет здесь, со мной.

— Она напряжена. Уязвима, — говорит Лев, глядя на запись на моем телефоне. — Она чувствует, что что-то не так, да?

— Кто знает, что этот ублюдок ей говорит.

— Я знаю, — с усмешкой говорит Алекс. Он что-то нажимает на телефоне, и из динамиков раздается красивый, томный голос Лидии.

— Ты ведь защитишь меня, правда?

— Всегда, Лидия.

Третий голос присоединяется к разговору.

— Могу я предложить вам десертное меню?

— Нет, нам не нужен десерт, — говорит ублюдок. — Мы уходим.

Черт.

Пока я дышу, Юдин никогда не коснется ее. Я буду защищать Лидию изо всех сил и не позволю никому причинить ей вред. То, что случилось с моей сестрой, никогда не произойдет с другой невинной, хрупкой душой. Пока я жив.

Никогда.

Мысленно проверяю оружие, которое у меня есть — компактный пистолет и клинок.

Я готов.

Я до сих пор вижу лицо своей сестры, залитое слезами. До сих пор вижу ее избитое тело в своих руках. До сих пор чувствую, как она цеплялась за меня, словно за саму жизнь, и я был единственным, кто мог спасти ее, прежде чем она испустила последний вздох. Каждый день напоминаю себе о клятве, которую дал из-за нее.

— Когда мы приедем туда, держите машину наготове. Возможно, нам придется действовать быстро. Я не знаю, сколько человек будут его прикрывать.

Лев кивает, пока Алекс что-то быстро печатает на телефоне.

Держу пари, Лидия напугана. Этот ублюдок лучше бы не сказал ничего, что могло бы ее ранить. Если он это сделал, я сломаю ему челюсть. Посмотрим, как легко ему будет оскорблять