— Ну смотрите, Тема. — Мама шутливо грозит ему пальцем. — Если на фотографиях я буду страшной, удалите сразу же. Ладно, милая… — Наклонившись, она имитирует поцелуй рядом с моими щеками. — Я тоже пойду. До встречи внизу.

Когда она уходит, я выглядываю в окно. Привычный за время подготовки вид наполняется новым смыслом. До этого дня казалось, что все выглядит не так, как мне представлялось, а сейчас раз! — все вдруг сложилось. И ярко-зеленый газон, стекающий к бирюзовой глади бассейна, и белоснежные шатры с накрытыми столами. Особенно мне нравятся вазы с кремовыми пионами и гирлянды с лампочками-шариками — задумка организаторов. Их включат, когда стемнеет во время танца невесты и жениха.

Распахнув окно, я втягиваю ароматы жасмина и свежескошенной травы, и умиротворенно прикрываю глаза. Это не цветочная арка на берегу океана, ну и пусть. Когда Александр сделал мне предложение, я поняла, что хочу разделить главный день в моей жизни со своей любимой семьей.

— Тук-тук-тук-тук!

Ощутив волнительный укол в левой половине груди, я резко оборачиваюсь на голос папы. Если он здесь, значит надо спускаться.

— Секундочку, ладно, пап! — Я торопливо подхожу к зеркалу, чтобы еще раз проверить макияж, и ловлю его взгляд в отражении. — Уже пора, да?

— Погоди минутку, Лина. — Папа останавливается прямо за мной. — Хочу сказать тебе кое-что.

Я поворачиваюсь. Его глаза в окружении сетки добрых морщин смотрят внимательно и по-доброму.

— Да?

— Во-первых, ты очень красивая. — Улыбнувшись, папа берет мою ладонь и накрывает ее своей. — Очень похожа на маму. Во-вторых, я хочу пожелать тебе большого счастья в браке и дать совет бывалого.

Я улыбаюсь.

— Выслушаю с удовольствием.

— Отношения, особенно длительные, требуют обоюдного труда. Возможно, будут дни, когда захочется сдаться. Но ты не сдавайся. Саша — достойный парень. В сложные моменты постарайся вспомнить этот день и почему дала на него согласие. Проблемы в отношениях — это, по сути, тот же танец: если один по какой-то причине шагает назад, другой должен суметь сделать шаг вперед, и наоборот. Только тогда получается слаженно и красиво.

— Спасибо, пап, — шепчу я, завороженная метафорой. — А у вас с мамой было так, что хотелось сдаться?

Папа кивает.

— Было, конечно. И у нее, и у меня. Двадцать лет — большой срок. Но я ни о чем не жалею.

— Спасибо… — Забыв о платье и макияже, я крепко обнимаю его в порыве чувств. — Спасибо, что ты есть в моей жизни, пап. Такой мудрый и понимающий.

— И еще… — Отстранившись, папа быстро проводит ладонью по покрасневшему лицу. — Если все-таки решишь сдаться — ничего страшного. Мы с мамой всегда тебя ждем.

Звучит композиция Кенни Джи — та самая, что под которую мы танцевали с Александром в Абу-Даби. Папина ладонь твердая и теплая, несмотря на легкую дрожь в его пальцах.

Мы делаем первый шаг к шатру, где стоит Александр. Выбранный мной белый смокинг смотрится на нем идеально, темные волосы зачесаны назад, как я люблю, а на губах играет приглашающая улыбка.

Я счастливо улыбаюсь ему в ответ. С двух сторон щелкают затворы фотоаппаратов, но разве возможно сдержаться? Этот день целиком наш, и я хочу проживать его максимально искренне.

Мы неспешно плывем между рядами гостей. Кажется, будто папа неосознанно замедляет шаг, чтобы отложить момент нашего расставания.

— Все хорошо, — беззвучно выговариваю, сжимая его руку. И в ответ он тоже сжимает мою.

Инструментальная баллада постепенно достигает своей кульминации. Приветливо кивнув Марку, сидящему в первом ряду в компании красивой брюнетки, я снова ловлю взгляд Александра.

«Ты очень красивая» — выговаривает он одними губами.

«Ты тоже», — беззвучно возвращаю я комплимент.

Папа подводит меня к шатру, останавливается.

— Вот и привел, — сипло произносит он, передавая мою руку Александру. Его пальцы на мгновение задерживаются поверх наших. — Ты уж береги её, Саша.

— Я не подведу, — следует твердый ответ.

— Каролина, берешь ли ты в мужья Александра, чтобы любить его, уважать и быть с ним в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, — подтверждаю я, отрывая взгляд от ведущей церемонии, чтобы посмотреть на своего невероятного мужчину.

— А теперь я хочу спросить у Александра: берешь ли ты в жены Каролину, чтобы любить ее, уважать и быть с ней в горе и в радости, пока смерть не разлучит вас?

— Беру, конечно. — Сияющие темные глаза, ни на секунду не отрываясь, а слова звучат не для кого-нибудь, а только для меня. — Я ведь столько лет тебя ждал.