— Как твои дела?

— Нормально, — потерев лоб, он смотрит в окно. — Вот с тренировки выехал.

— Да, я вижу. Ты браслет забыл снять.

Марк переводит непонимающий взгляд себе на руку и досадливо морщится.

— А-а, точно. Надо заехать на обратном пути.

— Твой проект подходит к концу, — напоминаю я, помолчав. — Когда планируешь в офис возвращаться?

— Вернусь на следующей неделе, как и обещал.

Марк хмурится, в течение долгих нескольких секунд глядя перед собой, и потом, будто решившись, смотрит мне в глаза.

— Хотел извиниться за то, что проорал тебе по телефону. Я тебя, конечно, не ненавижу.

С трудом улыбнувшись, я киваю.

— Принято.

— Хотя мне все это время очень хреново было… Как будто катком прошлись. Я злился на вас обоих… Чувствовал себя преданным с обеих сторон… Двойной удар, вроде как. А потом понял, что меня ломает вовсе не от чувств к Каролине… С ней с самого начала все было довольно односторонним. Я шел напролом, а она просто не отвергала. Короче, ее предательство я сравнительно легко пережил и почти не злился. А вот на тебя — да… Страшно…

— Имеешь право.

— Да, знаю. Пару раз реально хотелось что-нибудь тебе назло сделать. — Марк издает невеселый смешок. — Например, угодить в больницу, чтобы ты почувствовал себя виноватым. Слава богу, мозгов хватило так не косячить.

— Это точно, — замечаю я, чувствуя очередное облегчение.

— Знаешь, я много раз крутил в голове, почему меня никак не отпускает… Вот настолько, что в стену кулаками хочется колотить. Помнишь, я сказал, что ты был для меня идеалом? Я ведь реально всю жизнь на тебя равнялся. Пытался подражать. Вещи выбирал как у тебя, очки, запонки, прическу… А когда ты рассказал про себя и Каролину… — Сын с шумом втягивает воздух, словно ему больно об этом говорить. — У меня весь мир зашатался. Стало непонятно, на кого равняться… Пример для подражания посыпался.

Отвернувшись, Марк несколько секунд смотрит в окно. Когда поворачивается — в его глазах блестят слезы.

— А вчера вспомнил кое-что. Тот день на балконе… Когда маму менты забрали… Помнишь, ты меня у нее вырвал и на руках в спальню занес? Я ревел, а ты долго-долго сидел рядом и успокаивал, пока я не уснул. Ты про это не знаешь, но я потом проснулся. Тебя не нашел, испугался и пошел искать. Зашел на кухню, а ты там сидел за столом и плакал. И мне стало так стыдно, что я это увидел… Поэтому молча ушел. Мне хотелось продолжать верить, что мой папа самый сильный и неуязвимый… А ты же, блин, просто человек…

Рот Марка по-мальчишечьи кривится и, всхлипнув, он снова отворачивается к окну.

— А ты просто человек… Неидеальный… Но ты столько для меня сделал, хотя был совершенно один…

В порыве эмоций я кладу ладонь ему на плечо и прежде, чем Марк успевает обернуться, крепко его обнимаю. Перед глазами как прибитая стоит картина той самой спальни в нашей старой квартире и маленький семилетний Марк, вздрагивающий от рыданий даже во сне.

— Я тебя очень люблю, — хрипло выходит из самых недр груди. — И этого ничто не изменит. Прости, что так получилось… Прости меня, пожалуйста.

— Я знаю, пап, — замерев, глухо произносит Марк. — Я тебя тоже люблю… Поэтому прощаю… Встреч втроем пока обещать не могу… Но кто знает… Может, со временем. Я просто хочу, чтобы ты был счастлив. Каролина уж точно лучше Насти.

Эпилог

Каролина

— Можно я посмотрю, что получилось? — бережно подняв кремовый подол юбки, я подхожу к фотографу и заглядываю в камеру.

Сердце начинает биться радостнее и быстрее. Ну до чего же потрясающие снимки! Недаром говорят, что Артем Смирнов — настоящий гуру в выставлении света. Атмосфера на фотографиях безупречно передает мое настроение: нежное, влюбленное и мечтательное. Солнечные лучи, проникающие в окно, мягко падают на лицо и подсвечивают глаза, делая их загадочными, а кожу сияющей.

— Я такая красивая, да? — с трудом сдержавшись, чтобы по привычке не закусить губу и тем самым не смазать помаду, я смотрю на Артема.

— Одна из самых роскошных невест, с которыми мне приходилось работать, — подтверждает он. — Если ты не против, я выложу несколько удачных снимков в своем профиле?

— Разумеется! — счастливо улыбаюсь я. — Буду только рада.

Разве я могу запрещать, когда хочется, чтобы о моем счастье знали как можно больше людей? Пусть новость о нашей с Александром свадьбе облетит весь мир!

— Леон! — заметив стоящего в дверях брата, я радостно машу рукой. — Иди сюда! Давай сделаем несколько снимков из закулисья! Артем, можно ведь?

Усмехнувшись, он отталкивается от стены и идет ко мне. От его черно-белого образа у меня захватывает дух. Ну до чего же ему идет смокинг! Оттеняет цвет волос и делает синие глаза еще ярче.

— Шикарно выглядишь, Лина. — Бережно меня приобняв, Леон встает рядом. Я кладу голову ему на плечо, позволяя Артему сфотографировать нас в непринужденно-семейной позе.

— Волнуешься? — его голос вибрирует у меня под щекой.

— Совсем нет. — Я с улыбкой смотрю в щелкающий затвор. — Очень ждала этого дня и наслаждаюсь каждой минутой.

Артем опускает камеру, давая сигнал, что мы можем разъединиться.

— Рад, что ты счастлива. — Взгляд брата скользит по моему лицу, словно желая удостовериться в правдивости этого утверждения.

Я смотрю расслабленно: скрывать мне нечего. Нашим отношениям с Александром уже год и семь месяцев, и ощущаются они как медовый месяц.

Вовсе он не законченный трудоголик, как говорил, и всегда находит время на романтику. То цветы пришлет ни с того ни с сего, то посреди рабочего дня пригласит пообедать, то на выходные предложит слетать куда-то. Со мной он будто бы по-настоящему расслабился и позволяет себе больше наслаждаться жизнью.

— Ладно, вернусь к Лие, — брат шутливо касается моего подбородка. — Она развлекает Максима, чтобы он не сцепился ни с кем из гостей. Просто хотел немного побыть с тобой перед тем, как ты официально сменишь фамилию.

— Каролина Руднева, — с удовольствием повторяю я то, что проговаривала про себя уже десятки раз. — Хорошо звучит, да?

— Достойно, — соглашается Леон и смотрит поверх моего плеча. — Все, очередь Ирины подошла. Я пойду.

Обернувшись, я вижу маму. Очень стильная в платье винного цвета и по-голливудски зачесанными назад волосами, она прикладывает платок к глазам.

— Такая красивая, Лина. — ее голос вибрирует от сдерживаемых слез. — Мы с папой так мечтали, что когда-нибудь этот день настанет и вот…

— Спасибо, мам, — раскрыв объятия, я иду к ней навстречу. — Только не плачь, пожалуйста, а то тушь потечет.

— Уже потекла. — Она осторожно сжимает мои плечи, зная, что нельзя помять платье. — Будь очень счастлива, моя девочка. В прошлом у нас были разногласия, но я рада, что ты пошла своим путем. Значение возраста, наверное, и впрямь преувеличено. Я вижу, что ты с Сашей очень счастлива. Пусть все так и остается.

— Спасибо тебе, мам. За то, что нашла в себе силы довериться и за то, что сейчас радуешься за меня.

— Ну а как иначе, Лина! — Эмоционально взмахнув рукой, мама снова трогает уголки глаз бумажной салфеткой. — У родителей главная радость — это счастье детей. Еще бы Максима женить на какой-нибудь достойной девушке… Он на свадьбу с синяком под глазом пришел, представляешь? Папа страшно разозлился.

— Все у Максима будет хорошо, — успокаиваю я. — Ты же знаешь, что он умный. Просто ему надо время перебеситься.

— Будем рассчитывать, что так.

Мама начинает обмахивать лицо рукой и растерянно застывает, заметив направленный на нас объектив Артема.

— Вы что, все это время фотографировали? — Приосанившись, она начинает торопливо поправлять безукоризненно уложенные волосы. — Ой, я же морщилась и плакала… Снимки, наверное, ужасные получились… Давайте лучше переделаем.

Быстро пролистнув кадры, Артем мотает головой и складывает пальцы буквой «О», давая понять, что все получилось отлично.