Стратегия выстраивается сама собой, прямо у меня на глазах. Надо действовать.

Лев: Виктор, продолжай говорить. Расскажи какую-нибудь чушь о Лидии и ее семье, о свадьбе или еще о чем-нибудь. Михаил, притворись, что тебе нужно ответить на звонок. Никко, займи позицию, где ты сможешь незаметно достать свое оружие, чтобы его не было видно с чердака, и как только мы с Олли приблизимся, прикрывай меня. Олли, мы с тобой пойдем. Что у нас есть из оружия?

Михаил: Есть пистолет и нож.

Алекс: То же самое.

Никко: У меня два полностью заряженных пистолета, но в машине целый арсенал.

Алекс: Ты притащил свое дерьмо в мою МАШИНУ?

Михаил: Брось это, сосредоточься.

Олли: Дымовая шашка в кармане куртки, может пригодиться, раз это чердак. Пистолет.

Виктор: Мои чертовы кулаки.

Лев: Хоть кто-то из вас должен быть наготове вместе с Никко, Олли, приготовь дымовую шашку и, ради всего святого, потом объясни мне, зачем тебе это дерьмо.

Олли: Вчера был в клубе. Погнали.

Олли может казаться хорошим парнем, но он тот еще извращенец. Я даже не хочу знать, что еще у него есть.

Виктор начинает нести какую-то чушь про садоводство, Лидию, фейерверки и прочую ерунду. Михаил извиняется, достает телефон и делает вид, что отвечает на звонок.

— Пойду в туалет, — говорю им. — Скоро вернусь.

Иду в сторону чердака, чтобы оценить обстановку. Есть ли там окно? На какой высоте? Можно ли легко убрать лестницу? Проходя мимо, быстро замечаю все — чердак вдали от окон, примерно десять футов от пола, и лестница, похоже, прибита. В данном случае это плохо.

Захожу в туалет и делаю вид, что пользуюсь им, а затем быстро возвращаюсь в комнату, где находятся братья. Никто из них даже не смотрит в мою сторону, но мой телефон вибрирует от очередного сообщения.

Михаил: План?

Должен признать, мне чертовски приятно, что он действительно полагается на меня в этом вопросе. Отец в гробу переворачивается. Представь себе, ублюдок, тот, кого ты ненавидел больше всего, на самом деле знает свое дело.

Лев: У нас есть два варианта, учитывая, что это чердак с единственным путем наверх. Либо один из нас поднимется и силой стащит его вниз, либо мы потребуем, чтобы он спустился по собственной воле. Мы не можем проникнуть туда без предупреждения, и другого способа добраться до него тоже нет.

Виктор: Спусти его вниз. Притащи сюда, и я покажу ему, как мы поступаем с предателями.

Я качаю головой и отвечаю.

Лев: Я бы предпочел, чтобы он спустился сам. Любой, кто пойдет за ним, окажется в невыгодном положении. Смертельный риск. Лестница надежно закреплена, так что убрать ее будет непросто. Если он не подчинится, мы выкурим его оттуда и заставим спуститься. Как только он окажется здесь... мы позаботимся о том, чтобы он пожалел о своем вторжении.

Никко: Готов.

Михаил: Пошли.

Алекс: Принято.

Олли: Я прикрою тебя.

Поднимаю голову и смотрю в темноту над лестницей, ведущей на чердак. Чувствую себя немного глупо, потому что выгляжу так, будто уставился в пустоту, но я доверяю Алексу. Если он говорит, что там кто-то есть, значит, там кто-то есть.

Я киваю братьям и поворачиваюсь к чердаку.

Черт.

Черт.

Что-то изменилось. Разговоры стихли, и один из них направляется сюда. Лев?

Отползаю от лестницы так тихо, как только могу. Я не могу рисковать и заглядывать вниз, не сейчас. Даже когда обдумываю варианты, что-то внутри меня трепещет при мысли о том, что меня поймает толпа разъяренных, покрытых татуировками, властных парней из Братвы. Это кайф от погони, прилив адреналина, когда я жму на газ и вижу, как спидометр переваливает за сотню. Абсолютный восторг.

Выключаю телефон на случай, если они меня так обнаружили. Как только я узнала, что в нашей группировке есть крот, мне хотелось предупредить сестру Карлоса. Плевать, если об этом узнают мужчины, но она моя подруга, и я не хочу, чтобы она влюбилась в лжеца. Боже, как она могла? Однако я не могу рисковать и отправлять сообщения, особенно сейчас, когда их могут перехватить.

Быстро оцениваю ситуацию.

Я одна на чердаке, и это дает мне преимущество. Могу притвориться, что меня здесь нет, и заставить их прийти за мной, а когда они это сделают, буду расправляться с ними по одному. Достаточно одного точного удара в шею или голову, если кто-то приблизится.

Но мне придется их вырубить, и худшее в том, что, если я их раню, но не убью, это как ранить бешеное животное. Они набросятся на меня, жаждущие крови. И если я убью кого-то из них, то, как только они узнают, кто я такая, они начнут войну с моей семьей.

Возможно, это неизбежно, но я бы хотела, чтобы все произошло в нужный момент.

Внизу раздается глубокий, властный и явно злой голос.

— Мы знаем, что ты там. Покажись.

Черт.

По крайней мере, мои инстинкты меня не подвели.

Прижимаюсь к стене и как можно осторожнее смотрю вниз. Кто это? С некоторыми из них у меня больше шансов, чем с другими. Если я окажусь рядом с Никко или Виктором, я выпрыгну в окно.

Сосредотачиваюсь. Но это не голос Виктора, поэтому выглядываю снова. Я не верю своим глазам. Это… Лев?

Судя по моим данным, Лев Романов совсем молод, подросток, но я, очевидно, упустила некоторые важные моменты. Лев определенно не ребенок ни по возрасту, ни по телосложению. Хоть он и не размером с небольшого слона, как Виктор, но и не маленький. Высокий и мускулистый, он крадется, как ловкий тигр, готовый к прыжку, и в его взгляде есть что-то холодное, от чего у меня по спине бегут мурашки.

Что едят эти парни?

У него властная манера держаться и пронзительный взгляд ледяно-голубых глаз, которые кажутся холодными и расчетливыми. Его короткие темные волосы слегка вьются. На нем облегающая черная футболка, которая подчеркивает рельефную грудь и бицепсы, а поза говорит о том, что он готов ринуться на бойцовский ринг.

Другими словами, мне предстоит непростая задача.

¡Mierda!3

А что, если я не