Он перекрутил меня через руку, а затем прижал к себе спиной, и легко подул на мою шею, отчего по коже побежала сладостная волна мурашек.

Со стороны наш танец выглядел вполне в рамках приличия, но в нем было столько скрытого смысла, столько чувственности и невысказанной страсти, что придирчивому наблюдателю все было ясно.

А придирчивый наблюдатель у нас был, и еще какой!

Эдриан, уже не скрывая чувств, пристально наблюдал за нами, покинув свое место за столом, и барабаня пальцами по перилам галереи.

Впрочем, и помимо Эдриана внимания хватало – кристальоны в виде зеркальных стрекоз порой подлетали к нам неприлично близко и щелкали прямо над ухом.

Хотелось отмахнуться от этих назойливых и наглых маленьких наблюдателей, нарушающих личное пространство, в котором были только я и Данте, но демонстрировать раздражение или неприятие считалось дурным тоном, поэтому я держалась с королевским спокойствием.

Только слегка улыбалась – немного загадочно, немного таинственно.

У нас с Данте был свой секрет, и о котором окружающие, в том числе Эдриан, могли только догадываться.

Это было восхитительное чувство легкости, игры и единения, которого я до этого не испытывала ни с одним мужчиной.

Пристальное внимание кристальонов становилось совсем уж навязчивым, а потом они все вдруг отхлынули от нас и шустро помчались в другую часть зала.

Оттуда слышались громкие возгласы.

Кажется, там что-то происходило...

ГЛАВА 90

Незаметно подобравшись ближе, я увидела…

Там стояла Долорес Клейборн, красная, как вареный рак. Из ее глаз текли слезы, а кристалоны щелкали ее со всех сторон.

Все смотрели на нее с глубочайшим презрением, тыкая пальцами и ухмыляясь.

Удивительно, но еще даже с большим презрением, чем смотрели на меня, когда я была Фионой.

Я сначала не поняла, в чем дело, но затем Долорес повернулась вполоборота, и я увидела, что стало причиной насмешек.

Сзади у Долорес на платье было красное пятно. Оно было небольшим, находилось в районе бедер и не оставляло никаких сомнений в своем происхождении.

Кровь четко выделялась на белом платье.

Кристальоны вовсю щелкали вокруг Долорес, запечатлевая позорную картину.

– Какой позор!

– Это отвратительно!

– Как можно не следить за своей гигиеной?

– Сканда-а-а-а-а-л!

– Лучше бы вообще не приходила, нежели оповещать всех о состоянии своего тела...

Долорес с отчаяньем заломила руки и растерянно пробормотала:

– Нет, вы не правильно все поняли, у меня нет… Это какая-то ошибка, я, наверное, на что-то села…

Она пыталась как-то прикрыть свою заднюю часть, но безуспешно.

– О, значит вы садились? А по правилам испытания садиться нельзя, леди Клейборн, – со смешком проговорила Северина Орланд.

Та самая добренькая Северина, которая угощала меня и Долорес шоколадом перед самым балом…

Вот только я отказалась, а Долорес его съела.

Сейчас Северина тонко хихикала, а Агнесс, не скрывая злорадства, присоединилась к ней.

И тогда я у всех на глазах подошла к Долорес и протянула ей свою черную шаль, расшитую серебром.

– Леди Клейборн, когда я увидела вас, то сразу поняла, что моя накидка подойдет вам больше, чем мне, – в воцарившейся тишине сказала я.

Долорес с благодарностью схватила шаль, накинув ее таким образом, что ткань скрыла то позорное кровавое пятно.

– О, благодарю вас за этот подарок! – со слезами в голосе воскликнула девушка. – От всей души благодарю, леди Адлер!

Кристальоны бешено щелкали вокруг, запечатлевая этот момент.

– Маркиза Адлер так великодушна, – прошептал кто-то в толпе.

– В то время, как Избранная насмехалась над бедной Долорес, Ева Адлер протянула ей руку помощи.

– Поистине королевский жест, преисполненный достоинства!

Услышав это, Агнесс аж перекосилась. Но время невозможно было повернуть вспять – кристальоны во всей красе запечатлели ее довольную ухмылку от унижения Долорес, которую она не смогла сдержать.

Долорес в моей накидке удалилась, это отступление выглядело не таким позорным. Оркестр продолжил играть.

Мы снова танцевали с Данте – теперь я уже не думала о кристальонах и всеобщем внимании, а просто наслаждалась.

– Это было… смело, – сказал он. – И очень дальновидно.

– Меня могли поднять на смех вместе с Долорес, – пожала плечами я. – Все-таки, точно никогда не предугадаешь, как отреагируют эти змеи…

– Моя повелительница змей, – усмехнулся темный, заправив мне за ухо прядь моих волос. – Ты их гипнотизируешь. Не только Эдриана. Остальных – тоже. Они чуют сильного, и расползаются перед ним, уступая дорогу. Но одна гадюка все-таки захочет укусить исподтишка.

Я посмотрела на Агнесс.

– Что ж, думаю, туфли из змеиной кожи будут мне очень даже к лицу.

Данте сверкнул глазом в ответ так, что у меня подкосились колени.

Обменявшись злодейскими ухмылками, мы ушли на перерыв.

Благодаря танцам с темным генералом, который буквально таскал меня на себе, я смогла отдохнуть, поэтому не обращала внимания на туфли.

Тем более, терпеть было недолго – за окном медленно светлело.

Темные ночные краски превращались в золотисто-розоватые.

До конца бала оставалось всего ничего.

Как будто невзначай я оказалась рядом с Севериной.

Она дружелюбно улыбнулась мне и принялась болтать, как ни в чем не бывало, но я перебила поток ее красноречия, глядя на гадину прямым холодным взглядом.

– Если еще раз посмеешь попытаться меня подставить, то пеняй на себя, сука.

Добродушное лицо девушки вытянулось – она явно была поражена. Не ожидала, что я догадаюсь, что причиной того пятна на платье Долорес стала ее конфетка.

В этот момент распорядитель Бланшар потребовал всех участниц отбора, которые продержались до этого момента, выстроиться в ряд.

Наши ряды заметно поредели – впрочем, на то и был расчет организаторов отбора.

Я уже в тысячный, наверное, раз поймала на себе взгляд Эдриана.

Алый генерал восседал за столом жюри – развалившись в кресле, он потягивал рубиновый напиток из бокала. Его китель был расслаблен, но синие глаза смотрели со злостью и даже каким-то остервенением.

А Бланшар, между тем, принялся осыпать каждую участницу белой пудрой.

Пыхнул из флакона с помпой – перешел к следующей участнице, опять пыхнул – опять перешел.

Девушки принялись чихать и кашлять – пудра очень сильно пахла чем-то, напоминающим кокос и имбирь.

– Господин Бланшар, к чему это? – поинтересовалась Агнесс, которая стояла в самом конце строя. – Может, вы уже раздадите нам наших лебедей с баллами?

– Всего лишь небольшая проверка, милая леди Гастелло, – улыбчиво ответил распорядитель отбора.

–