— Хорошо, — шепчу я и ловлю себя на том, что задерживаю дыхание, когда Калеб наклоняется и прижимается губами к моим губам. Сначала он делает это так медленно, что я начинаю сомневаться, целует ли он меня вообще, но затем давление усиливается, мои губы раскрываются, и я чувствую его вкус. Он мятный и до краёв наполнен страстью и чем-то гораздо более сложным. Эмоции — обе эмоции — накатывают на меня через наш контакт, проникая в горло с такой силой, что я задыхаюсь.

Калеб тут же отстраняется. Я смутно осознаю, что он собирается спросить, всё ли со мной в порядке, но я слишком занята тем, что сокращаю расстояние между нами и впиваюсь в его губы. От сочетания физического и эмоционального я теряю самообладание, как никогда раньше, и хочу большего. Мой голод полностью исчезает после второго поцелуя, когда его язык медленно скользит по моему, наполняя меня так, как я не могу описать. Калеб хватает меня за бёдра и притягивает ближе. Я горю от каждого прикосновения, от того, как его рука скользит по моей ягодице, от того, как его губы скользят по моей шее, оставляя за собой огненный след. И от того, как он наваливается на меня, когда я частично переворачиваюсь на спину, увлекая его за собой.

Я хочу поглотить его.

Эта мысль доходит до меня сквозь мою потребность, но лишь с трудом. Это зуд, который я не могу унять, какое-то трение в идеальный момент. Несмотря на то, что страсть грозит поглотить меня, я заставляю себя прервать поцелуй.

— Ты… — я не могу отдышаться. — Калеб, ты в порядке?

— Да, — он прижимается своим лбом к моему. — А ты?

Не знаю. Я касаюсь его губ своими и вздрагиваю от новой волны эмоций. Вожделение настолько сильное, что я почти пьянею от него, но есть и более нежное чувство, которое согревает мою грудь и заставляет меня обхватить его ногами за талию, чтобы стать ближе.

— Я не хочу причинять тебе боль.

— Джемма, — он сжимает моё бедро сильнее, а затем ослабляет хватку. — Сейчас я чувствую много всего, но боль не входит в этот список.

— О. Хорошо, — трудно думать о чём-то, кроме желания большего. — Ты хочешь остановиться?

Калеб сдавленно смеется.

— Точно нет. А ты?

— Тоже, — я уже качаю головой, уже сжимаю его бёдра и двигаюсь навстречу его твёрдому члену. — Не останавливайся.

Глава 5

Впервые за долгое время мне не хочется ни о чём думать, и я не беспокоюсь о своём следующем неизбежном провале. Так приятно прижиматься к Калебу, чувствовать, как его руки скользят по моему позвоночнику, очерчивают изгиб моих ягодиц, поглаживают заднюю поверхность бедра, чтобы приподнять его и позволить себе быть ещё ближе.

И, боги, его эмоции. Они накатывают на меня волна за волной, пока не наполняют меня до краёв. Я снова прерываю наш поцелуй, тяжело дыша.

— У тебя есть предпочтения в анатомии?

Он дышит так же тяжело, как и я.

— Нет. Мне нравятся самые разные люди. Те, с кем комфортнее всего.

У меня тоже нет особых предпочтений. Возможность менять своё тело по желанию — при наличии достаточной силы, — означает, что я могу примерять разные формы в зависимости от настроения. Сейчас я довольна своим телом, мне нравится тяжесть моей груди, нравится мягкость между бёдер. Пока эмоции Калеба всё ещё бурлят, мне не составляет труда превратить эту мягкость в вульву, внутренние и внешние половые губы, влагалище и, конечно же, клитор. На уроках анатомии человека подчёркивалась важность использования этого знания при соблазнении партнёра.

— Давай попробуем вот это.

Калеб целует меня в ответ. Позже я удивлюсь тому, насколько легко и быстро это произошло, но сейчас я слишком занята: переворачиваю его на спину и сажусь на его живот. Руки парня тут же оказываются в моих волосах, пальцы зарываются в них, пока он убирает их с моего лица, чтобы продолжить целовать. Его эмоции так отчётливо ощущаются на моём языке, и осознание того, что он чувствует то же, что и я в этот момент, — потребность, изумление и почти… нежность? — придаёт мне смелости сесть.

— Я бы хотела вернуться к тому, как я сидела у тебя на груди.

— С удовольствием, — Калеб уже обхватил мои бёдра и сползает по кровати. Но он не останавливается, когда я оказываюсь у него на груди, а продолжает двигаться, пока я не располагаюсь прямо над его лицом. Парень смотрит на меня и нежно целует в промежность. Это приятно. Такое ощущение, что ему действительно не всё равно. Это не имеет никакого смысла, но я купаюсь в удовольствии, и у меня нет времени думать о возможных последствиях пересечения этой границы с человеком, которого я должна пугать. Не тогда, когда Калеб осторожно раздвигает мои складочки и погружает язык в самую суть меня.

— О, — не задумываясь, я запускаю когти ему в волосы и двигаю бёдрами, чтобы потереться о его губы. Это приятно, и он стонет, так что я продолжаю. Скачу на его языке, пока парень сосредотачивается на моём новом клиторе, и мы оба быстро находим ритм и давление, от которых я чувствую, что вот-вот взорвусь. Его страсть разжигает мою, она скользкая, запретная и от этого ещё более горячая.

Я не нарушаю правила. Просто не следую им, но от осознания того, что я никогда не буду достаточно хороша, меня всегда тошнило. Я поступаю так намеренно, хотя до встречи с этим человеком я даже не задумывалась о том, чтобы попытаться. За это придётся понести наказание, но мне плевать, потому что всё это слишком приятно, чтобы останавливаться.

— Калеб, — стону я. — Продолжай. Вот так.

Его пальцы впиваются в мои бёдра, когда он подчиняется, проводя языком по моему клитору. Перед глазами вспыхивают яркие огни, и я кончаю с криком чистого восторга. Парень издаёт приглушённый звук, и я понимаю, что душила его своей киской, и быстро поднимаюсь на колени.

— Прости. Ты в порядке? — мой голос звучит странно, прерывисто, как будто я пробежала длинную дистанцию.

Вместо того чтобы назвать меня монстром, он поворачивает голову и кусает меня за бедро.

— Не смей извиняться, — он снова прикасается к моей киске. — Я ещё не закончил.

Я тоже не закончила. Даже когда отголоски моего оргазма накатывают слабыми волнами, я жажду большего.

— Я тоже хочу попробовать тебя на вкус.

Калеб замирает и закрывает глаза.