Хорошо ли я справляюсь? Это не входит в мои должностные обязанности, но в конечном счёте мы сами решаем, как питаться. Это означало бы, что мне придётся солгать Ральфу, когда он будет меня проверять, но в этом нет ничего нового. Я лгала ему с того момента, как сказала, что готова делать это самостоятельно. Я плохо умею лгать, но могу над этим поработать.

Я делаю глубокий вдох, вбирая в себя нарастающее возбуждение Калеба. Он возбуждён от одной мысли обо мне. Это ошеломляет на нескольких уровнях, и я потрачу слишком много времени, зацикливаясь на этом, когда останусь дома одна.

— Хорошо.

— Хорошо? Это просто замечательно, — он торопливо выдыхает, беспокойно ёрзая. — Эм, с чего ты хочешь начать?

Когда сомневаешься, придерживайся того, что знаешь.

— Думаю, я начну с того, что сяду тебе на грудь.

Глава 4

— Подожди, подожди, подожди.

Я замираю, не успев наклониться вперёд. Мне нужно было понять, что это ошибка. Я нарушаю столько правил прямо сейчас, а ведь я даже не знаю этого человека, каким бы милым и понимающим он ни казался.

— Ты прав. Я просто пойду.

— Джемма, подожди, — Калеб снова хватает меня за запястье, всё ещё держа почти осторожно. Не так, будто я чудовище, которое может укусить, а так, будто я сделана из стекла, и он боится меня разбить. Это странно. Не знаю, нравится ли мне это. — Поверь, когда я говорю, что мне очень нравится идея о том, что ты сидишь у меня на груди, — Калеб прочищает горло. — Но я надеялся, что сначала мы сможем немного поговорить.

— Поговорить? — я моргаю. — Но зачем тебе со мной разговаривать? Тебя явно привлекает эта форма.

— Да. Очень, — он скользит по мне взглядом, словно не может сдержаться. — Но, думаю, я немного романтик. Мне нравится узнавать людей, с которыми я занимаюсь сексом. Не говоря уже о том, что не каждый день мне выпадает шанс поговорить с демоном.

Я прикусываю нижнюю губу. Вряд ли у меня будет ещё больше проблем, если я с ним поговорю. Портал продержится до рассвета, а до него ещё несколько часов. По правде говоря, Калеб мне тоже интересен.

— Чем ты занимаешься, когда тебя нет здесь? — я обвожу рукой его комнату.

— Я педиатр.

Мои глаза расширяются.

— Ты работаешь с детьми? Постоянно? Каждый день?

Роли, связанные с воспитанием, обучением и исцелением детей-демонов, пользуются большим спросом. Даже если бы я отлично справлялась со своей работой, быстро продвигалась по карьерной лестнице и набиралась сил, я бы ещё много веков не смогла претендовать на одну из этих должностей. Я никогда этого не добьюсь. Но работать в основном с маленькими детьми? Это похоже на мечту, если бы кто-то осмелился позволить себе мечтать.

Теперь его очередь моргать.

— Да, — парень проводит рукой по своим коротким рыжим волосам, внезапно смутившись. — Большую часть моей работы составляют осмотры детей по мере их взросления: я делаю прививки, убеждаю родителей, что они всё выполняют правильно, и помогаю им справляться с ситуациями, когда происходит что-то более серьёзное. Последнее случается довольно редко, и это здорово. Я занимаюсь этим всего десять лет, но даже за это время я получил огромное удовольствие, наблюдая за тем, как взрослеют дети.

Десять лет кажутся мгновением, но для людей это довольно долгий срок. Особенно если врачам приходится так долго учиться. Это также значит, что Калеб немного старше, чем я думала, ему уже за тридцать. Значит, что половина его жизни уже позади. От этой мысли мне становится не по себе.

Я заправляю прядь волос за ухо и отгоняю от себя эту мысль. Люди не живут так долго, как демоны. Я это знаю. Все это знают. Это просто факт. Нет причин, по которым я должна чувствовать себя так неловко.

— А ты? — он наклоняется вперёд, его глаза горят интересом. — Я знаю, что всё пошло не так, как ты хотела, но ведь твоя жизнь наверняка очень интересная.

Я закатываю глаза, прежде чем успеваю подумать.

— Думаю, это зависит от того, что ты считаешь интересным. С моей точки зрения, это довольно скучно. Я провожу много времени в одиночестве.

Не стоит ожидать, что он поймёт. И он явно не понимает.

— Что ты имеешь в виду? Ты была здесь всего несколько раз. Наверняка в свободное время ты занимаешься чем-то другим.

— Не совсем, — я провожу рукой по лицу. Кажется, что всё в Калебе направлено на то, чтобы подчеркнуть мои недостатки. Я знаю, что это не так. Проблема не в нём, а во мне. Так было всегда. — Я не вписываюсь. Я зацикливаюсь на не тех вещах и задаю слишком много вопросов, что часто нарушает границы, о существовании которых я даже не подозревала, — все мои ошибки за эти годы всплывают на поверхность, давя на меня изнутри. — Когда я была молодой, мои странности терпели, но только взрослые и старики. Дети, независимо от их вида, всегда знают правду. А правда заключалась в том, что я не вписываюсь в общество. И никогда не вписывалась.

Вместо того, чтобы отвернуться от меня с явным отвращением, Калеб излучает сочувствие, мягкое, нежное и совершенно несъедобное.

— Дети могут быть жестокими, даже если не хотят этого.

— Это не имеет значения, — пожимаю плечами, пытаясь притвориться, что мне всё равно, но мои плечи слишком напряжены, чтобы ложь выглядела убедительно. — Я пыталась влиться в коллектив, но это так утомительно — отрезать от себя частичку, чтобы окружающим было комфортнее.

— Так и есть, — в его голосе слышится понимание и ещё больше сочувствия. — Прости. Я поддался любопытству, вместо того чтобы подумать о твоих чувствах.

Я снова пожимаю плечами, но на этот раз делаю это более искренне.

— Мне нравится твоё любопытство. Что ты хочешь узнать о том, каково быть демоном? — по крайней мере, на этот вопрос я могу ответить. Неважно, плохой я демон или нет, я прошла ту же подготовку, что и все остальные. Более того, мне пришлось потратить много времени, наблюдая за своими собратьями, нашими инструкторами и Ральфом, пытаясь понять, как изменить себя, чтобы они одобрили.

Любопытство Калеба поистине восхищает. К тому же он