Я провела языком по разбитой губе и ощутила вкус крови, смешавшийся с воспоминанием о его жесте. Я чувствовала, как внутри меня разгорается нечто большее, чем просто страх или паника. Интерес.

Я вдохнула глубоко, словно погружаясь в саму тьму.

Рука моя сама потянулась к дверной ручке. Металл обжёг ладонь, как холодное напоминание о том, что обратного пути нет.

Медленно повернув ручку, я услышала тихий, почти нежный щелчок, напоминающий вздох. Этот звук был словно музыка, которая теперь навсегда осталась в моей памяти.

Дверь поддалась, и я шагнула вперёд.

Глава 11

Снег валил густыми хлопьями, укутывая всё вокруг белым саваном.

Я огляделась по сторонам и вдруг увидела силуэт, стоящий на коленях возле замёрзшего фонтана.

Это был Лионель, мой муж.

Я узнала его по длинным светлым волосам, которые трепал ветер.

Лионель стоял на коленях, его спина была прислонена к каменной чаше фонтана, голова безжизненно свисала на грудь. Руки раскинуты, как будто он пытался обнять что-то невидимое.

Перед ним в снегу лежала алая роза. Роза лежала так, будто её бросили к моим ногам — последний жест покаяния от мёртвого.

Мои глаза расширились от шока. Холод ударил в лицо, но это был не ледяной холод, а влажный, насыщенный запахом пролитой крови и мёртвых роз.

Я никого не видела вокруг, только сад, окутанный синевой сумерек, и аллею, усыпанную снегом, как пеплом.

Моя рука дрожала, когда я опустилась и подняла лежащую розу. Она была алой, свежей, невозможной в этом холоде.

И в эту тишину, в эту пустоту, в эту мёртвую паузу между прошлым и будущим ворвался голос.

— Ну как?

Я вздрогнула, будто меня ударили током. Голос был совсем рядом. Так близко, что я, судорожно поймав ртом воздух, замерла, забыв выдохнуть.

Убийца стоял за моей спиной.

Так близко, что я чувствовала тепло его тела, слышала тихое ровное дыхание, приглушённое маской.

В этот момент всё моё тело ожило. Кожа покрылась мурашками, плечи напряглись — не от страха, а от желания повернуться к нему. И посмотреть на него снова.

— Тебе нравится мой подарок? — прошептал голос совсем рядом, как шёпот дьявола из тьмы.

Каждое слово проникало внутрь меня. Словно эхо, эти слова повторялись в моей душе.

— Ты… не должен был… — выдохнула я, мой голос дрожал от силы, что росла внутри меня с каждой секундой его близости.

“Почему же не должен?” — прошептал голос внутри. — “Если бы Гаррет не оказался порядочным человеком, то сейчас бы всё обернулось иначе… И ты ещё думаешь над тем, стоит ли твоему мужу жить? Стоит ли жить человеку, который приказал слугам надругаться над его женой?”

— Ты ведь хотела этого, — шёпотом ответил убийца, спокойно, без упрёка, только с пониманием. — Я решил, что тебе понравится…

Глава 12

Он не коснулся меня, но его присутствие было сильнее любого прикосновения. Я почувствовала, как мои колени слабеют, не от страха, а оттого, что я наконец-то не одна. Кто-то видел меня, слышал, брал мою боль и превращал её в месть, в красоту, в дар.

Но это продлилось лишь мгновенье. А потом я взяла себя в руки, пытаясь отогнать мысли о том, что это чудовищное преступление было совершено ради меня.

— Почему ты… — я запнулась, не зная, что спросить.

— Ты так горько плакала, — шёпотом ответил голос. — И в этом был виноват он. Он посмел тебя ударить…

Тишина опустилась снова, но теперь она была полной, глубокой. Я смотрела на тело Лионеля и не почти чувствовала вины.

Я слышала дыхание убийцы за спиной, слышала стук своего взволнованного сердца. Я чувствовала только одно: впервые за всю свою жизнь я не боялась темноты. Потому что она уже выбрала меня. А я…

Я медленно протянула дрожащие пальцы к розе, прикасаясь к её лепесткам, словно рисуя на них то, что я не могла сказать вслух.

Опомнившись, я резко обернулась, но позади меня никого не оказалось.

Я снова посмотрела на мёртвого мужа, и тут до меня дошло.

Теперь надо кричать и плакать!

Выбежавшие слуги едва успели поймать меня, падающую в обморок. Меня внесли в дом, а я протянула дрожащую руку за стаканом воды.

— Бедняжка, — послышался голос дворецкого. — Мадам, вы как?

Я ничего не ответила, распластавшись в кресле умирающим лебедем.

Только сейчас до меня начало доходить, что я — единственная владелица огромного состояния, которое включало и моё наследство, и моё приданое, и состояние мужа.

Я. Одна.

Всё, что я вижу, теперь принадлежит мне.

Я немного «поумирала» ради приличия, а потом, изобразив отчаяние, направилась в комнату для гостей, которую муж выделил для Лизетты. Резким движением я стащила с её туалетного столика свою шкатулку, вдыхая заблудившийся призрак аромата её духов.

— Откройте окна, — приказала я, прижимая шкатулку к груди. — Пусть проветрится.

Я вышла в коридор, а в голове всё ещё слышалось: «Теперь это всё моё! Это мой дом! И украшения снова мои! И никто не посмеет их у меня отобрать. По закону!»

Сердце забилось так, словно в первый раз в жизни.

Нет… К этой мысли ещё надо привыкнуть! А то я даже радуюсь вполголоса.

Я вернулась в свою комнату, а потом подумала, что теперь нет «моей» комнаты. Весь дом принадлежит мне. От этих роскошных золотых люстр до последнего гвоздя. И теперь я могу смело распоряжаться домом. Хочу — перестрою его! Захочу — продам!

Прижав руку ко рту, я почувствовала, как по щекам потекли слёзы радости. Я не могу поверить… Теперь я свободна!