Практически бегом, подбирая полы ненавистного платья, я промчалась по бесконечным коридорам, пока не наткнулась на знакомую дверь своих покоев. Влетев внутрь, я прислонилась к деревянной поверхности, стараясь перевести дух. В комнате меня уже ждала та самая тихая служанка, что помогала мне одеваться.

— Леди, вы уже вернулись… — начала она, но я перебила её, задыхаясь.

— Срочно! Немедленно! Снимите с меня это орудие пыток! Этот проклятый корсет! Я больше так не могу!

Девушка, привыкшая, видимо, к истерикам знатных барышень, лишь кивнула и ловко принялась распутывать шнуровку. Процесс занял несколько мучительных минут, наполненных моими стонами и её тихими извинениями. И вот последняя петля развязана, корсет с грохотом упал на пол, и я смогла вдохнуть полной грудью впервые за много часов. Это было ощущение, сравнимое разве что с божественным откровением. Я едва не заплакала от счастья.

— Вам что-нибудь нужно, леди? — робко поинтересовалась служанка, поднимая с пола причину моих страданий.

— Нет, нет, спасибо, я сама. Идите отдыхайте, — поспешно ответила я, уже мечтая только об одном.

Как только дверь за ней закрылась, я сбросила с себя всё это многослойное шелковое и кружевное недоразумение и, не откладывая дело в долгий ящик, направилась прямиком в небольшую смежную комнатку, где находилась ванна — точнее, огромная мраморная купель, которую услужливые слуги уже успели наполнить горячей водой с пеной и каким-то цветочным ароматом. Я залезла в воду, чувствуя, как горячая жидкость смывает с меня весь этот позор, всю пудру, весь пот, весь стресс этого бесконечного вечера.

Я погрузилась с головой, давая воде заткнуть уши, заглушить назойливые звуки всё ещё звучавшей в голове музыки и перешёптываний. И вот тут, в тишине и тепле, на меня накатили мысли.

Король. Этот чёртов, самовлюблённый, красивый до одури Элиан. Зачем он это сделал? Зачем танцевал именно со мной? Зачем подмигнул? Это что, новая форма издевательства? Показать всем, что даже такую как я он может заставить краснеть и бледнеть? Или ему стало скучно, и я показалась ему идеальным вариантом для развлечений?

А Айлос… Зачем он всё время рядом? То вино, то пирожные, то взгляды эти пронзительные… Неужели правда просто жалость? Может, он шпионит за мной для короля? Выведывает, не представляю ли я угрозы? Сидит в своей комнате и записывает в журнальчик: «Объект номер пятнадцать. Очень много ест. Танцует, как раненая лосиха. Ведёт себя подозрительно — интересуется потолком. Выдать зелёную ленту и продолжать наблюдение».

Мысли путались, голова шла кругом. Я понимала, что сгораю от любопытства, но ещё сильнее было желание забыть этот день как страшный сон. Я мысленно поблагодарила всех богов, что мне досталась зелёная лента. Ведь, наверняка, такая лента означала, что завтра я спокойненько могу отправиться восвояси. Или зелёная — это пропуск во второй тур? Чёрт, надо было у кого-то спросить, но я так рвалась сбежать, что теперь сижу в полном неведении.

Выбравшись из ванны и натянув на себя мягчайшую ночную сорочку, пахнущую лавандой, я завалилась на огромную кровать под балдахином. Простыни были прохладными и шелковистыми

За окном уже разливался первый, самый тонкий и прозрачный намёк на рассвет. Небо из густо-синего стало постепенно светлеть на востоке, уступая место нежным персиковым и сиреневым тонам. Где-то запела первая, самая смелая птица. Но я уже ничего этого не слышала. Мои веки сомкнулись, дыхание выровнялось, и я провалилась в глубокий, бесконечно желанный сон, где не было ни королей, ни советников, ни унизительных танцев — только тишина и покой.

7..

— О, боги... — вырвался у меня стон, ещё до того, как я полностью осознала, где нахожусь. Сознание возвращалось медленно, уступая настойчивому, нестерпимому давлению в самом низу живота. Мне снилось, будто я бегу по бесконечному коридору, а впереди мерцает заветная дверь, но я никак не могу до неё добежать. Реальность оказалась куда прозаичнее — я ужасно хотела в туалет.

Я сорвалась с огромной кровати, едва не запутавшись в шелковых простынях и собственном ночном платье. Я, не помня себя, пулей выскочила в небольшую комнатку с ночным столиком и подобием унитаза, скрытым за ширмой.

Облегчение было таким всепоглощающим, что я на несколько секунд просто сидела, прислонившись лбом к прохладной каменной стене, и тихо стонала от блаженства. А потом мой желудок громко и требовательно заурчал, напоминая, что вчерашние эклеры и прочие деликатесы были благополучно переработаны и требовалась новая порция топлива. Урчание было на удивление громким и… глубоким. Чёрт, да это тело ещё прожорливее моего старого! Видимо, Лиарра не просто так обладала такими формами — она их честно наедала.

Мысль о том, чтобы снова заснуть и дождаться завтрака, который наверняка принесут служанки, казалась кощунственной. Меня прямо-таки физически тянуло к еде. Я накинула на ночную сорочку шелковый халат, небрежно подвязала его и на цыпочках выскользнула из покоев.

В коридоре царила гробовая тишина, нарушаемая лишь отдалённым, едва слышным храпом кого-то из слуг. Воздух был прохладным и свежим. Я побродила по нескольким коридорам, совершенно не представляя, куда иду. Замок был огромным, пугающим лабиринтом. Я уже начала жалеть о своей авантюре, как вдруг мой нос уловил знакомый и дразнящий аромат — пахло свежеиспечённым хлебом и чем-то копчёным.

Я почти побежала на этот запах. И вот он — райский уголок. Дверь на кухню была приоткрыта, оттуда лился тёплый свет и доносились приглушённые голоса. Я робко заглянула внутрь.

Кухня поражала своими размерами. Это была целая пещера, уставленная массивными дубовыми столами, с гигантским камином, в котором тлели угли, и множеством медных кастрюль и сковородок, развешанных на крючьях. Пахло божественно: хлеб, специи, травы, дымок. Несколько полусонных служанок и поваров суетились, готовя что-то к предстоящему дню. Увидев меня, они замерли, уставившись на мою ночную одежду и, вероятно, на моё потерянное лицо.

— Я… извините… — прошептала я, чувствуя, как краснею. — Я не спала… и очень хочу есть. Можно мне… ну, кусочек хлеба, что ли?

Повар, дородный мужчина с весёлым лицом и закатанными по локоть рукавами, посмотрел на меня, потом перевёл взгляд на старшую служанку. Та вздохнула, кивнула, и затем все они, как по мановению волшебной палочки, начали… расходиться. Служанки взяли