— А ну, прекрати портить школьное имущество! — потребовала она, метнувшись к вампиру и схватившись за рукоятку ножа.

— Эй, он ритуальный! — возмутился парень, пытаясь сохранить свою собственность.

— Да хоть наградной, — вспыхнула в ответ Марина, не сдаваясь. — Оружие в школе запрещено. Немедленно сдай и пиши объяснительную.

— Чего писать? — не понял он, но нож выпустил.

— Документ на имя ректора с объяснением, как и зачем ты пронес в школу нож и испортил парту, — пояснила Марина.

— Э, а ниче, что они все — ходячие убийцы, а у меня только клыки? — возмутился парень. — Я жить хочу, вообще-то. Мне защищаться чем-то надо!

Марина ничего не ответила, лишь демонстративно постучала по парте, намекая, что пора начинать писать. У нее-то даже клыков не было, так что относительная беззащитность была вовсе не аргументом для разрешения на ношение холодного оружия.

— У меня пера нет, — сдулся вампир. — И бумаги. И чернил.

— А голову ты дома не забыл? — привычно откликнулась Марина бородатой школьной шуткой. Вампир осклабился — то ли не слышал ни разу эту фразу, и она его насмешила, то ли и правда запросто мог по частям на урок прийти. Кто их знает, этих магиков?

— Кто-нибудь, одолжите ему письменные принадлежности, — сказала Марина.

Но класс лишь обменялся странными взглядами, из чего девушка сделала вывод, что записывать ничего они сегодня не будут, так как явились на занятия с пустыми руками. Ну ладно, их проблемы. Значит, будут учить тексты наизусть.

— Как хоть звать-то? — чуть сбавила тон она.

— Персиваль, — хмуро ответил вампир.

— Наш бледный Персик, — хихикнул кто-то.

Марина кивнула, убирая холодное оружие на полку внутри кафедры. Эх, как хорошо, что здесь не действует закон об охране личного имущества! В прошлом мире ей нельзя было не только забрать какой-нибудь, скажем, телефон, но и вообще взять вещь в руки без разрешения владельца. И «владельцы» нагло этим пользовались, играя весь урок в стрелялки и бродилки, делая видеозаписи из-под парты, а потом выкладывая их в замиксованном виде в интернет.

— Следующий! — перевела она взгляд на вторую парту и наткнулась на того самого спасенного ею демоненка. Парень сидел, источая во все стороны позитив, как радиацию, и острые зубы в его широкой улыбке были видны все до единого.

— Крис! — радостно отрапортовал он, приветственно качнув короткими рожками. — К Вашим услугам!

Ну хоть кто-то тут к ее услугам. Пусть она в них и не нуждается.

Марина перевела взгляд на следующего.

— Леам, — певучим голосом представился еще один более или менее адекватный парень с соломенного цвета волосами и такими вытянутыми ушами, словно недавно праздновал свое пятисотлетие, а одноклассники перестарались с поздравлением именинника. — А за мной Пузырь. И он разговаривать не умеет. От природы.

Парень показал на то самое странное существо, похожее на живую лужу. Лужа булькнула и произвела ротацию плавающих в ней частиц, вызвав у девушки легкий приступ тошноты. Марина торопливо кивнула, записала оба имени с краткими пометками и перевела взгляд на следующую парту, но там было пусто. Нахмурившись, она пересчитала учащихся. Восемнадцать не набралось.

— А где еще трое? — спросила она.

— Все здесь, начальница, — нагло откликнулся хамоватый Уильям с первой парты, разглядывая собственные ногти, как будто только что сделал самый дорогой маникюр.

— Не «начальница», а Калинина Марина Игоревна, — строго поправила она.

— Калина-малина, — тут же долетело откуда-то с дальних рядов, и класс заржал.

«Ну вот, и прозвище появилось. Хорошо хоть, не матерное», — подумала она. Это тоже было вполне ожидаемо. А ведь каждый новый поток детей думал, что он оригинален в своих шуточках. Ей же эта «Калинка-Малинка» приелась еще в первый год работы.

— Крис, — окликнула Марина.

— Да! — демоненок аж подскочил над партой от шутовского старания.

— Кого я еще не записала?

— Денебу, — подумав, сказал Крис.

— И где он?

— Здесь, — шепнул ей вдруг кто-то в самое ухо.

Марина взвизгнула и, не успев ничего сообразить, сходу применила то, чему много лет назад, еще в студенческие времена, училась на самбо. Руки ухватили чужое тело, дернули его в нужном направлении, и невидимка с грохотом и стоном распластался на заляпанном алхимическими опытами полу, а Марина брезгливо отряхнула ладони, пощупавшие явно обнаженное мужское тело.

Класс при виде такой боевой техники уважительно протянул: «У-у-у». Но Марина этого даже не заметила: испугалась сначала от неожиданности, потом — за целостность невидимого придурка, а потом — за собственную педагогическую репутацию. Шутка ли, так напасть на ребенка! Пусть и великовозрастного.

— Немедленно одеться! — почти в истерике потребовала она, глядя на постанывающий пол.

— Я дух пустынь, мы не носим одежды! — гундосо возмутился невидимый некто — похоже, при падении разбил нос.

— А я приличная девушка и не допущу, чтобы ко мне подкрадывались голые мужики! — еще дрожа от адреналинового всплеска и одновременно радуясь, что парень цел, сказала она. — Вон из класса! И не возвращайся, пока не найдешь что-нибудь, способное прикрыть срам.

Сказала и запоздало спохватилась, что из класса детей выгонять уже много лет как запрещено — и из соображений безопасности, и из-за нарушения права на образование. А потом снова спохватилась: это ж другой мир, тут другие правила!

«Ух ты!» — сдержанно порадовалась она этому факту. Эмоциональные «качели» определенно ее сегодня покатали как следует — от паники до радости за несколько секунд и полный спектр разнообразных эмоциональных нюансов. М-да, давно она такого не чувствовала. В последние годы из эмоций у нее были только усталость, уныние да изредка — раздражение.

— А сама-то как одета! — неожиданно возмутился Денеба.

— Поговори мне еще! — вынырнув из мира рефлексии, пригрозила Марина в сторону звука, не поняв, в чем суть претензии, но на всякий случай сделав зарубку в памяти. — Вон отсюда!

Судя по звуку, невидимка сплюнул, но все же потопал куда-то. Скрипнула, открылась и закрылась дверь, и все