— Не понимаю. Ничего не понимаю. Почему всё так сложно? — с досадой покачала головой подруга, поворачиваясь к жениху. Тот лишь виновато ей улыбнулся, поскольку тоже не ведал ответа.

За маленьким окном санного экипажа сверкал подсвеченный фонарями заснеженный Эбикон. Мы с Дэном и Нией молчали, думая каждый о своём.

— Я так рада, что сделала это! — первая нарушила тишину подруга. — Будто камень с души. Наедине у меня бы духу не хватило. Дэниэль, скажи, насколько сильно я задела самолюбие Айвера?

— С самолюбием у эльфов не менее сложно, чем у людей, — чуть помедлив, ответил муж. — Оно слишком ранимое. Я предпочёл бы услышать о разрыве помолвки сначала с глазу на глаз, а потом уж рассказать другим. Но я бы не довёл свою пару до подобного состояния, поэтому Айвер получил по заслугам. А ты наказана за опрометчивость муками совести.

— Эй! — возмутилась Ния. — Ты всегда был таким? Эли, твой муж несносно прямолинеен!

— Угу. — Я опасалась рассмеяться при большем многословии, уж слишком забавным выходил разговор.

— Я думал, тебе нравится такая манера общения, — невозмутимо заметил дивный.

— Пожалуй, да, — согласилась целительница и тут же спросила в лоб: — Почему ты дружишь с Айвером? Вы слишком разные.

— Для дружбы это не препятствие.

— А для любви?

— Тут каждый решает сам.

— Эх, а я рассчитывала на совет, — притворно вздохнула девушка.

— С Айвером я дружу потому, что я ему нужен, — внезапно признался Дэниэль. — В любви тоже так бывает.

Я нашла руку подруги и ободряюще пожала.

— Твой муж прав! — воскликнула Ния. — Именно так и было. Ну кто бы ещё согласился стать его фальшивой невестой и терпеть рядом с собой столько времени? Дружба и любовь из жалости. Бедняга Айвер…

— Как бы то ни было, Айвер для меня настоящий друг. Сегодня я ему нужен, а завтра — наоборот. Всё ещё может перемениться.

Я не удержалась и зевнула:

— Извините.

— У кого-то выдалась бессонная ночка? — хитро поинтересовалась Ния.

— Ещё какая, — я мечтательно вздохнула, смутилась и рассмеялась. Муж и подруга последовали моему заразительному примеру.

Эпилог

Эдриан был прав насчёт красоты ритуала. Ради его проведения в королевском дворце устроили пышное празднество, на которое пригласили представителей самых знатных эльфийских родов. Ния пошутила, что дивные воспользовались возможностью собраться многочисленной шумной компанией да закатить бал, коль скоро общие праздники у них — большая редкость. А ведь хочется иногда, особенно молодёжи.

Не знаю насчёт местной молодёжи, зато Кассандра пищала от восторга и накануне напросилась к нам в гости, чтобы завтра с утра, как в старые добрые времена (которые, вроде бы, были совсем недавно, но по ощущениям прошла целая вечность) помочь друг другу навести красоту. Муж и свекровь не возражали. В согласии Рэммиона нужды не было. Как только ему стало лучше, он переехал в дом на окраине Светлого града. Леди Иримэ до сих пор украдкой вздыхала об этом, а я чувствовала себя неловко, словно собственноручно выгнала дивного из родового гнезда. Дэн меня успокаивал, убеждая, что брат давно уже живёт отдельно, а мама напрасно надеялась, что всё переменится, когда наладятся отношения с Домом Эль-Мирра.

С Лориеном мы не виделись и не общались. О том, что происходит в семье Айвера, узнавали от Эдриана, и всё там, вроде бы, было в относительном порядке.

Вечер накануне мы с подругами провели за примеркой нарядов и выбором причёсок, но ближе к ночи я покинула девичник, чтобы вернуться в супружескую спальню. Дэниэль сидел за столом и просматривал бумаги.

Я подошла, обняла мужа со спины и положила голову ему на плечо.

— Чем занимаешься?

— Мама попросила проверить кое-какие документы, — ответил Дэн, отложил листок в сторону и, повернув голову, встретился со мной взглядом. — Она хочет сократить расходы, чтобы помочь нам обосноваться в Маршильез. У меня тоже есть сбережения, но всё равно придётся брать ссуду, и завтра я буду говорить об этом с Его величеством.

— Во время праздника? — удивилась я.

— Да. Самое удобное время. Как твои подруги?

— Кассандра не может успокоиться из-за разрыва Нии и Айвера. При мне она ещё сдерживалась, но, боюсь, сейчас разойдётся не на шутку.

— Думаешь, подерутся?

— Скорее уж наревутся, и встанут утром с опухшими глазами.

— Эли, — Дэн изловчился и усадил меня к себе на колени. — Ты тоже сильно из-за них переживаешь?

Я потеребила растрепавшуюся за время девчачьих посиделок косу и призналась:

— Чувствую огромную ответственность за свой дар и его воздействие на других. Теперь я доверяю ему гораздо больше, но каждый раз боюсь ошибиться. И потом, на ошибках учатся, а я лишаю такой возможности.

— Глупости, — муж тихо рассмеялся и уткнулся лицом в мои волосы. — Знаешь, может дело в том, что ты давно не танцевала?..

* * *

Артефакт для установления родства был вживлён в самое высокое дерево королевского парка. Его гибкие ветви, отяжелевшие от снега, опускались до самой земли, образуя шатёр и скрывая от глаз то, ради чего сюда собралась уйма народа.

В сравнении с предыдущим днём потеплело. Мороз уже не так рьяно щипал лица, серебристым инеем оседая на ресницах и бровях.

Свидетели предстоящего действа выстроились в длинный живой коридор, сквозь который предстояло пройти мне и Лориену.

Я отпустила руку мужа и сделала глубокий вдох, прежде чем опереться на локоть отца.

«Ты уверена? Действительно этого хочешь? — неожиданно спросил утром Дэниэль. — Ещё не поздно отказаться. В Эбиконе тебя за отказ никто не осудит. Праздник в любом случае состоится. Если ты делаешь это только ради меня и Рэма, а сама против…»

«Да, я делаю это ради тебя и Рэма, — согласилась я, оправляя складки плотной, расшитой серебром парчи. — А ещё ради себя. Потому что хочу, чтобы муж и деверь вновь обрели королевскую благосклонность, а свекровь перестала волноваться о светлом будущем сыновей. Тебя смущает, что все узнают о моей незаконнорожденности?»

«Дивный народ осуждает рождение детей вне брака, но порицанию подвергаются лишь родители. Дети — священны, ведь они в любом случае — плод