Начерченный им круг, барьер, который он питал своей силой, надёжно отделял нас друг от друга, и пока Уил таким изощрённым способом закрывал меня собой, мне ничего не грозило.

А ему? Что могло случиться с ним внутри этого круга? И что будет, когда силы его иссякнут.

— Плачу десять лет.

Чёрный человек снова переключил своё внимание на него. Склонил голову раздумывая.

— Мало, — тот же бесцветный голос.

— Барон, не надо, — зато мой шёпот получился дрожащим.

Жалким.

«Потому что он был жалок. Коль скоро человек пришёл просить, пусть просит как следует. Он этого заслуживал».

Голос Удо Керна, отчётливо прозвучавший в голове, неожиданно отрезвил.

Вот теперь я начинала в самом деле понимать, о чём он говорил и что имел в виду.

— Пятнадцать, — Монтейн со свойственную ему спокойствием поднял свою цену.

Тишина в ответ.

Он торговался своей жизнью, а я стояла и смотрела, потому что была жалкой.

Оставалось только на колени упасть.

— Мало.

Секундная пауза.

— Двадцать, — в его тоне послышался намёк на напряжение.

— С меня, — я вмешалась, прежде чем прозвучал очередной отказ.

Даже если бы он предложил этому существу уйти с ним сейчас, оно бы не согласилось. Терзало ложной надеждой, намеренно мучило в наказание, но ответило отказом, потому что не было такой платы, которая его бы устроила.

Фигура повернулась, и пробирающий до костей взгляд снова сфокусировался на мне.

Мне показалось, что вместо воздуха в горло прошла вязкая мутная жижа, но даже она уже не могла мне помешать. Потому, что все изменилось. Стало неважным даже надрывное яростное шипение его силы во мне.

— Всё, что я должна, ты возьмёшь с меня. Здесь. Сейчас. Не с этого человека.

Никогда прежде я не предположила бы в себе настолько требовательных, почти повелительных интонаций.

Он в самом деле был в своём праве, но и я была. Как единственная сторона этого договора, помимо него самого.

Тьма вокруг меня шевельнулась.

— Хочу его. Его жизнь. Его силу. Для начала.

Я не успела ни подобрать слов, ни возразить, потому что Вильнельм вдруг упал, хватаясь за горло, словно земля ушла у него из-под ног. Я видела, как вздулись его вены, а глаза полезли из орбит — оно было гораздо сильнее его. Первородная густая тьма, способная по крошечной капле, но просочиться сквозь его защиту.

В тот же миг она сгустилась вокруг меня, обвиваясь вокруг запястья, и мне показалось, что за пеленой тумана я вижу мёртвое лицо своей сестры.

А потом я снова начала дышать.

Чистое и прозрачное голубое пламя прошло через эту тьму, отодвигая её, разбавляя, вынуждая отступить.

Я охнула, оседая на землю, рядом с кру́гом, в котором пытался подняться Монтейн. Схватилась за живот, когда всё тело прострелило болью, и тут же постаралась отодвинуться, чтобы ненароком не смазать, не нарушить чужую защиту.

Внутри барон был в безопасности. Пока.

Моя же задача состояла в том, чтобы выиграть для него время, не отдать его на съедение этому…

Чёрный человек попятился.

Он сделал всего два шага назад, но теперь держал меня не так крепко, заинтересованный кем-то другим.

— Приятно успеть на самое интересное, — герцог Удо, живой и настоящий, прошёл мимо меня, едва не задев руку сапогами.

Я упёрлась ладонью в землю, чтобы приподняться, а другой рукой продолжала держаться за живот.

Боль отступила, как будто скукожилась при его приближении.

Да только откуда он мог?..

— Морок вернулся в замок, — Керн ответил на незаданный вопрос, окинул меня коротким брезгливым взглядом, и только потом повернулся к тому, кого я про себя звала Чёрным Человеком.

Хотя человеком он не был, конечно же.

Даже форма, которую он принял, начала расплываться сильнее.

Поля сотканной из тьмы шляпы двинулись — он снова наклонил голову под неестественным углом. Люди так не могут.

Но промолчал.

Он разглядывал герцога Удо, а тот разглядывал его, а взбесившаяся во мне сила начинала постепенно затихать, оседать на самое дно — настороженно, как будто с опаской.

— Вижу, договориться вам не удаётся, — насмотревшись, наконец, вдоволь, герцог кивнул.

— Мало.

Всё то же слово, но с совсем другой интонацией. Как будто оно искало у Керна поддержки. Ждало, что тот повернётся и прикажет мне молча делать то, что велено.

— Да, разумеется. Я понимаю, — тот опустил руки в карманы и посмотрел себе под ноги. — Она направила эту силу против тебя. Десятком лет тут не отделаешься. Я бы и четверть века не взял. Должно быть что-то более… весомое.

Он повернул голову, без всякого страха оставляя сотканную из черноты сущность за спиной, и впервые посмотрел на сумевшего лишь приподняться Монтейна.

— Что-то, что компенсирует.

Голос герцога снова звучал так, словно он говорил об одном, а думал в совсем ином направлении.

Не о том ли, чтобы отдать ему барона? Отыграться за проклятие, за унижение, за то, что тот имел наглость явиться в его дом?

Стиснув зубы, я поднялась на одно колено и вздохнула, чтобы сделать следующее движение и встать. Каждое из них давалось с трудом.

— Какого чёрта ты здесь делаешь? — Вильгельм почти хрипел.

У него сел голос, и хотя вены больше не вздувались под кожей, глаза стали нездорово красными.

— Хотел полюбоваться твоей неудачей, — Удо развернулся всем корпусом, а потом опустился на одно колено рядом с полусидячим бароном.

Стремительное, грациозное движение, от которого у меня захватило дух, потому что защитный круг он всё же не нарушил. Даже не переступил, остановился в дюйме от прочерченной на земле линии.

— Дураком ты был, дураком и сдохнешь. Знаешь, Вильгельм, есть такие женщины, которым всё равно: ты, я, Бруно, любой другой… Доведись мне при любезной Одетте скитаться по лесам проклятым или тебе корчиться посреди этого нигде, она бы палец о палец не ударила.

Лёгкий тон, небрежная, чуть снисходительная интонация.

Пока я пыталась соотнести их со смыслом сказанного, он сжал сбитый воротник рубашки Монтейна и дёрнул на себя, вынуждая того приподняться и смотреть себе в глаза.

— Она мизинца рыжей не стоила.

Керн отпустил его так же неожиданно, как дотронулся, и выпрямился сам, снова посмотрел на Чёрного Человека.

— Я заплачу.

Решив, что ослышалась, я бросила растерянный взгляд на Вильгельма, но тот меня даже не заметил.

Его глаза налились кровью ещё больше.

Герцог Керн шагнул к продолжавшей терять форму и сливаться с окружающей нас тьмой фигуре, но рывком вскочивший на ноги барон дёрнул его за жилет, изо всех сил потянул на себя, рискуя нарушить круг.

— Идиот, не