Землю перенести? — спросила, озаренная идеей. — Там его точно не найдут, и он в безопасности будет. У меня в том мире сбережения остались, ему на первое время хватит, и подруга, она обязательно поможет. Ник, сможешь?
Я смотрела с волнением и надеждой. Все же попасть в другой мир можно только минуя безвременье, а у Сани дар еще не раскрылся. Что, если он, как и я, все забудет? Кампарид, свою жизнь и… меня?
— Лера, я могу уйти в другой мир. Но быстро вернуться не получится, и ты одна, совсем без защиты останешься. Поэтому я не стану того делать.
— Ник, пожалуйста. Я из любой передряги выкручусь, а если жареным запахнет, сама к вам перенесусь. Но мне легче будет маневрировать, зная, что никого под угрозу не ставлю. Я продержусь до твоего возвращения, обещаю. Так спрячусь, что меня не найдет никто, я знаешь, как перевоплощаться могу? Я пацанов играла в спектаклях, и никто ни разу не усомнился, что это не так! Ник, правда, Саня только на земле в безопасности будет. Пожалуйста, Ник!!!
Я уговаривала и смотрела с такой мольбой и отчаяньем, что мужчину проняло.
— Лер, но как без подготовки-то? Там одежда другая, а я в этом? И Алек тоже.
— Я вам скажу, где ключ от костюмерной. У меня там одежды — тьма-тьмущая, точно подберете что-нибудь. Саньке любую футболку возьмете, а на тебе костюм найдется. Он старомодный немного, но до Дашки доберетесь, я ей письмо напишу, она вам вещи мои передаст. Там карточки, все купите. И есть человек один… Если с документами возникнут вопросы, то к нему обратитесь, я телефон напишу…
Я сбивчиво объясняла, что надо сделать, куда идти, как себя вести и что говорить, а Ник смотрел, улыбаясь.
— Ты чего, не слушаешь меня?
— Ты так на отца похожа, Лера. Он тоже обожал всех в авантюры втягивать. Твоя мать сто раз подумает, прежде чем на что-то согласиться, а он также сразу — с разбега в воду. Ладно, пиши письмо, — он вынул из мешка лист бумаги и грифель, — переход здесь сделаем. Как брата вытащим, сюда бегите, и ждите меня.
На пару минут я погрузилась в письмо, пытаясь объяснить все подруге. Поверит ли она в то, что я в другом мире в другом теле? А вдруг душа Рони благополучно живет моей жизнью? Может на самом деле, я зря втягиваю брата во все это и надо просто бежать из страны? Бросив здесь все — родных, поместье, Академию? Что-то внутри сопротивлялось этому, опять на миг почудилось, что это и вправду мое — поместье и Луиза с Виолетт, и желание учиться в Академии. Вот будто я с детства об этом мечтала… И о принце тоже… Тьфу, только его мне не хватало! Его советник и то лучше, хоть налево не ходит. Наверное…
Встряхнула головой, выбрасывая ненужные мысли, и быстро закончила письмо.
— Вот, — сложила и протянула мужчине лист.
Захотелось обнять его на прощание. Как-то внезапно он мне родным стал, неужели так дар действует?
— Ты это, найди там пару ведьм нормальных, что ли, — попросила его, отворачиваясь и смахивая слезу. Перед глазами оказался домик, из окон которого поплыл туман. — На развод возьмем. Местные совсем странные — колдуют, не стесняясь, прямо во дворце уже.
Сама не понимала, что несу, но молчать не могла. Острое чувство тоски от того, что мы расстаемся и надолго, поселилось в груди.
— И Ник, спасибо, что заботились обо мне и о брате. И извини, что я так встретила тебя. Ну, не очень ласково. Я Дашке написала, что ты хороший, она-то нормально должна отнестись. И ты тоже приглядывай там за ней, она хорошая. Я люблю ее очень. Как и Саньку, и тебя. А я за Луизой присмотрю. Никому ее в обиду не дам и Виолетт в люди выведу, будет она у нас первой придворной дамой. Ты только весточки мне передавай. Ладно?
— Ну, если кота у ведьмы отберешь, то буду передавать, конечно, — огорошил меня Ник.
И я, прекратив хлюпать носом, встрепенулась.
— Кота?
— Да, коты — они проводники хорошие через безвременье. Особенно те, которые фамильяры. Так что если уговоришь его с нами пойти, то будет тебе персональный вестник.
— Как птичка? — я вытерла влажные глаза.
— Как птичка, — подтвердил мужчина и сам обнял меня.
— Поймаю. Уговорю, — решила я.
— Ну, пойдем тогда, вроде тихо и нет никого, — предложил Ник.
Во дворце.
— Что это? — визжала на весь тронный зал Марисса тир Гувоар, держа в руках свиток. — Я спросила, как мне стать королевой, при чем тут какие-то устаревшие законы?
— Возможно, свиток хочет, чтобы вы следовали им, леди тир Гувоар? — Ксана старалась держаться с достоинством, но находясь скрученной в руках стражников, это было проблематично.
Однако ведьма не теряла присутствия духа и незаметно собирала заклинание подчинения. Как назло, колдовской туман еще не добрался до этой части дворца, и применять заклинание сейчас не имело смысла. Поэтому Ксана тянула время, пока будущая «королева» игралась с пустышкой, которую ведьма ей торжественно вручила под видом настоящего свитка.
Жаль, конечно, что в Ковене не придумали, как поменять содержание свитка, только нашли заклинание, чтобы оно исчезало и появлялось, что сейчас и происходило в руках вздорной девчонки, возомнившей о себе невесть что. Но кто же знал, что Марисса начнет сразу задавать свитку вопросы?
— Или тебе подсунули фальшивку, дочь?
В зал вошел высокий мужчина с острыми чертами лица и холодными безжалостными глазами убийцы. У Ксаны тело холодом прошило, маг был силен, как никто другой, даже не уступал принцу. Такому и туман нипочем.
— Откуда это? — Маг щелкнул пальцами и отправил в ведьму заклинание. Ее тело выгнуло от боли, и она бессильно обмякла в руках стражников.
— Будешь врать, буду одну за другой выворачивать и ломать тебе кости, твое тело под моим контролем, — сообщил мужчина бесцветным голосом и устроился на троне, небрежным жестом согнав с него дочь.
«Ненавижу тебя, маг», — думала Ксана, понимая, что мужчина так и поступит.
— Я сделала, — нехотя призналась она.
— Цель?
— Отдать свиток леди вместо настоящего.
— Видишь, дочь, все банально — тебя хотели обмануть, — обратился лорд Гувоар к Мариссе и снова перевел взгляд на ведьму. Презрительная усмешка чуть тронула его губы, и тело ведьмы снова выгнуло от боли.
— Никто не смеет врать семье Гувоар. Ведьмы заслужили наказание. Пора уже решить вопрос кардинально, тем более, что близится война, и ведьмы в ней совершенно бесполезны. Как нам быть? — вдруг громко произнес он и